Социализм без ярлыков: Китай

НАРКОТИКИ

Долгое время наркотики были в Китае одной из серьезнейших социальных проблем. В начале XVIII век, Британская Ист-Индийская компания решила компенсировать огромный торговый дефицит от импорта китайского чая, фарфора и продукции из шелка с помощью экспорта в Китай опиума (в обмен на такой ценный металл, как золото). Опиум пришелся по вкусу высшему свету поздней династии Цин. Его потребление вошло в моду в крупнейших городах страны, в том числе и столице, Пекине. Легальные курильни опиума существовали наравне с пивными в большинстве приморских городов на юго-востоке. Различный уровень курильней предназначался для различной клиентуры.

Первым, кто серьезно начал противодействовать наркотикам, был, пожалуй, чиновник китайского правительства Линь Цзесюй (1785 1850), посланный императором в 1838 г. в Гуанчжоу, который решительными действиями провел ряд мер против наркоторговли: разгромил притоны, провел конфискацию более 20 тысяч ящиков с опиумом с последующим их истреблением, арестовал чиновников наркоманов, организовал показательные казни..

Две опиумные войны (англо-китайская 1840 1842 гг. и англо-франко-китайская 1856 1860 гг.) обессилили китайскую нацию и в стране развернулась широкая антинаркотическая кампания. В начале XX столетия, в 1909 г. Международная комиссия по опиуму, собравшаяся в Шанхае, начала объединение мирового сообщества в борьбе с наркоманией.

После образования в 1949 г. Китайской Народной Республики (КНР) народное правительство стало проводить решительную борьбу с наркотиками: был объявлен «Циркулярный приказ о строгом запрещении опиекурения», закрыты опиекурильни, перепаханы посевы мака, осуществлено принудительное лечение больных, было начато производство антинаркотических препаратов. В результате подрастающие поколения китайцев практически до утверждения в конце 70 х гг. курса «реформ и открытости» оказались защищенными от таких социальных бед, как наркомания и алкоголизм.

В Белой книге по проблеме наркотиков, что оглашена Пресс канцелярией Госсовета КНР в декабре 2001 г., отмечено: «С конца 70 х гг. XX в. Китай непрерывно подвергается вторжению противозаконного международного потока наркотиков и связанная с наркотиками, обусловленная наркоторговлей преступность возродилась». Пережитый исторический опыт антиопиумных войн помог Китаю сформировать адекватную наркоагрессии политику.

Борьба с наркотиками рассматривается как дело, касающееся судьбы всей китайской нации. Подход комплексный, упор делается одновременно на четыре основных направлениях борьбы с наркотиками: запрещение потребления, торговли, посева и производства наркотиков.

Важнейшим направлением антинаркотической политики КНР являются постоянное усиление законодательства и правовое строительство в области борьбы с наркотиками. Строгое наказание этого вида преступлений — вплоть до смертной казни — характерная особенность китайского уголовного законодательства.

В пересмотренном Уголовном кодексе КНР полностью воплощен этот принцип.

Во-первых, квалифицированы все составы преступлений на почве наркотиков и определены 12 видов преступлений.

Во-вторых, кодексом предусмотрено привлечение к уголовной ответственности любого, уличенного в контрабанде, сбыте, перевозке и производстве наркотиков, независимо от количества наркотиков.

В-третьих, кодексом предусмотрено применение к лицам, уличенным в наркобизнесе, экономических санкций, их имущество конфискуется или налагается штраф, то есть они лишаются незаконных доходов от наркобизнеса и экономически становятся неспособными к новым преступлениям.

В-четвертых, кодекс предусматривает более тяжкие меры наказания в отношении лиц, которым вменяются использование и подстрекательство несовершеннолетних к занятию контрабандой, сбытом, перевозкой и производством наркотиков, либо которые сбывают несовершеннолетним наркотики, прибегая к уловкам, подстрекательству или обману, а также в отношении рецидивистов наркоманов, вновь вернувшихся к преступному промыслу.

В-пятых, кодекс предусматривает высшую меру наказания для особо опасных наркопреступников. Суровость наказания, его неотвратимость являются показателем непримиримой позиции китайского правительства.

В данном аспекте характерным видится то, что даже возникающие в ряде случаев со стороны «Международной амнистии» и других авторитетных правозащитных организаций протесты относительно жесткости кары — применения смертной казни «китайцы выслушивают спокойно, не собираясь в угоду репутации рисковать здоровьем нации и государственной безопасностью. Для властей оба эти понятия — здоровье нации и безопасность государства — равнозначны.

Как и должно быть.

Пример: за первые четыре месяца 2008 года в Китае было раскрыто 10,883 тысячи дел о наркоторговле, в тюрьму попали почти 13,5 тысяч преступников. 4,6 тысячи из них получили серьезные наказания: лишение свободы от пяти лет до пожизненного, либо смертную казнь.

КСТАТИ ГОВОРЯ…

Раз уж затронут вопрос о смертной казни, приведу справочную информацию — высшую меру как максимальное наказание в КНР можно получить по 69 статьям:

1) Государственная измена;
2) Сепаратизм;
3) Вооруженные беспорядки и бунты;
4) Переход в стан противника
5) Шпионаж;
6) Продажа за рубеж путем выкупа, вымогательства, шантажа и других незаконных способов получения секретов и информации государственной важности;
7) Подкуп противником;
8) Преступная халатность, повлекшая за собой пожар;
9) Преступная халатность, повлекшая за собой наводнение;
10) Преступная халатность, повлекшая за собой взрыв;
11) Преступная халатность, повлекшая за собой выброс отравляющих веществ;
12) Преступная халатность, поставившая под угрозу общественную безопасность;
13) Нанесение вреда транспортным средствам;
14) Нанесение вреда транспортным коммуникациям;
15) Нанесение вреда энергетическому оборудованию;
16) Нанесение вреда огнеопасному или взрывоопасному оборудованию;
17) Захват воздушных судов;
18) Незаконное производство, приобретение и продажа, транспортировка, пересылка по почте огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ;
19) Незаконное приобретение и продажа, транспортировка ядерных материалов;
20) Хищение стрелкового оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ;
21) Грабеж стрелкового оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ;
22) Производство, реализация отравленных или вредоносных продуктов питания;
23) Производство, реализация поддельных лекарственных препаратов;
24) Контрабанда оружия и боеприпасов;
25) Контрабанда ядерных материалов;
26) Контрабанда поддельных денежных знаков;
27) Контрабанда культурных ценностей;
28) Контрабанда драгоценных металлов;
29) Контрабанда редких видов животных и предметов из них;
30) Контрабанда обычных видов товаров и материальных ценностей;
31) Контрабанда твердых видов отходов;
32) Производство поддельных денежных знаков;
33) Фондовые махинации;
34) Махинации с векселями;
35) Махинации с финансовыми инструментами;
36) Мошенничество с аккредитивами;
37) Выдача мнимых чеков НДС с целью извлечения незаконной прибыли от возврата экспортного НДС, а также неуплаты налогов и пошлин;
38) Печать, продажа поддельных чеков НДС специальной уставленной формы;
39) Умышленное убийство;
40) Умышленное нанесение телесных повреждений;
41) Изнасилование;
42) Изнасилование несовершеннолетних;
43) Захват заложников;
44) Похищение и продажа женщин и детей;
45) Грабеж;
46) Хищение;
47) Передача информации о способе совершения преступления другим лицам, подстрекательство;
48) Вооруженный побег;
49) Организация и помощь в вооруженном побеге;
50) Разграбление древних захоронений и мест, представляющих археологическую важность;
51) Разграбление окаменелостей древних людей, а также других окаменелостей;
52) Контрабанда, продажа, транспортировка и производство наркотических веществ;
53) Организация притонов и проституции;
54) Принуждение к проституции;
55) Порча военного оборудования, военных сооружений, а также средств военной коммуникации;
56) Умышленная поставка непригодного военного оборудования или строительство непригодных военных сооружений;
57) Расхищение государственных фондов и имущества;
58) Взяточничество;
59) Неподчинение приказу в военное время;
60) Сокрытие или заведомо ложная передача военной информации;
61) Отказ в передаче военных приказов или фальсификация таковых;
62) Сдача в плен;
63) Дезертирство с фронта;
64) Препятствование выполнению военных задач;
65) Дезертирство;
66) Распускание слухов и смуты в военное время;
67) Хищение или грабеж военного оборудования и материальных ресурсов военного использования;
68) Незаконная реализация или передача в пользование третьим лицам военного оборудования;
69) Изувечение, мародерство населения в военное время.

Не будем подробно обсуждать список — это займет слишком много времени и места. Но обратите внимание на то, что все преступления, попавшие в этот список, относятся к категориям осознанного причинения вреда либо всей нации (государству), либо к подрыву социальной справедливости социалистической законности.

Немного особняком стоят пп.8 12, о преступной халатности. Гуманисты, возможно, скажут, что нельзя казнить за ненамеренное причинение вреда — а я посоветую вспомнить хотя бы всем известный случай с аквапарком в Москве, когда никто не понес наказания — ни архитектор, ни строители…

ЧИНОВНИКИ И КОРРУПЦИЯ

Фрагмент из книги: Фишмен Т. «Китай Inc. Восход сверхмощного глобального конкурента.» — М.: Эксмо, 2007. — 448 с.

«Еще одна серьезная причина, по которой люди уезжают из сельской местности, — это те мучения, которым их подвергают ненасытные и деспотичные местные чиновники…

Статья «Китайские крестьяне: расследование» [супружеской пары Чена Гвиди и By Чуньтао, журналистов из Хэфэя] [декабрь 2003 г. ] наделала столько шуму, что на эту тему была выпущена целая книга объемом 460 страниц, официальный тираж которой составил 200 тысяч экземпляров. После того как правительство наложило запрет на публикацию этой книги, еще семь миллионов экземпляров были напечатаны подпольно.…

Супруги на протяжении трех лет колесили по провинции Аньхой, собирая материал для своей книги.…

«Мы увидели беспросветную нищету и немыслимое беззаконие, — пишут супруги в предисловии к своей книге. — Мы стали свидетелями невообразимых страданий и крайней беспомощности, невероятной стойкости и необъяснимого молчания. Мы даже и представить себе не могли, что такое возможно».

Авторов до глубины души поразил тот факт, что продолжавшиеся полстолетия реформы в сельском хозяйстве часто оставляли фермеров практически без средств к существованию. Им, как и раньше, приходилось использовать примитивные способы обработки земли и в то же время платить грабительские суммы налогов. Если реальные доходы сельских жителей с середины 1990 х годов выросли на 90 %, то налоги повысились в 4 5 раз.

Вместо того чтобы позволить кормильцам страны воспользоваться всеми благами экономического подъема, местные чиновники фактически лишили их этих благ, обложив сотнями новых налогов. Пары, желающие узаконить свои отношения, только при регистрации брака должны были уплатить четырнадцать! налогов. Налоговая система сама по себе выступала катализатором миграции. Фермеров по сравнению с жителями городов намного меньше, однако государство взвалило на их плечи несоизмеримо более тяжелое налоговое бремя.

В книге приводится бессчетное количество коррупционных схем, позволяющих держать фермеров в нищете. Подробно описано, как местные аньхойские чиновники вытряхивали из карманов фермеров последние копейки в счет различных платежей и сборов. Еще одним распространенным явлением было злоупотребление служебным положением. Средства, выделяемые на благоустройство общественных мест, регулярно исчезали.

Всеобщее внимание китайцев привлекла история, рассказывающая об одном деревенском жителе, Дине Зуомине, который настолько устал от постоянного воровства чиновников, что потребовал проведения публичной проверки местного бюджета. Дин был не только обычным крестьянином, но и неплохим учеником, которому не хватило на экзамене лишь несколько баллов, чтобы поступить в университет. Если бы он жил в городе, отмечают авторы, то смог бы получить высшее образование и вести полноценную жизнь. Вместо этого он вернулся на принадлежавшую его семье ферму, чтобы влачить полуголодное существование и молча терпеть все лишения.

После того как Дин потребовал публичного отчета от местной власти, его арестовали и уже в камере избили до смерти. Убийцы были наказаны, а семье власти пообещали выплатить материальную компенсацию. Однако никто из родственников парня этих денег так и не увидел. Более того, детей погибшего исключили из школы, а его больных родителей лишили средств к существованию».

Трудно сказать, соответствуют ли эти зарисовки действительности. Однако, рассматривая вопрос о коррупции в Китае, надо знать, что данное явление принадлежит к так называемой «азиатской модели» коррупции — привычному и общественно-приемлемому культурному и экономическому явлению, связанному с функционированием государства.

В Китае государство имеет тысячелетнюю традицию существования чиновничьего аппарата как особой привилегированной, структурированной, самовоспроизводящейся группы, принадлежать к которой крайне престижно. Соответственно, и коррупция в Китае имеет не менее продолжительную традицию, что позволяет рассматривать ее как неотъемлемую часть функционирования всего китайского государственного механизма.

Тем не менее, с коррупцией государство борется, и очень умно, постепенно меняя установки чиновников. Для чиновника в Китае допустимо воровать и брать взятки с морально-этической точки зрения, но категорически недопустимо НЕ проводить решение императора (ранее) или партии (сейчас) в жизнь. И, раз партия требует отказаться от коррупции…

Показательно, что в 2007 г. Центральная комиссия по проверке дисциплины при ЦК КПК выпустила указ, который предусматривал «снисходительность» в отношении тех чиновников, которые добровольно сознаются в коррупции. Результат превзошел все ожидания: всего за один месяц 1790 человек пришли с повинной, вернув государству 10,2 млн долл. США. Всего же, по данным китайских источников, за последние 5 лет 140660 государственных чиновников в КНР добровольно вернули государству полученные взятки в размере 89,18 млн долл. США.

Борьба с коррупцией ведется очень серьезно. Так, если за 1980 90 е годы число чиновников центральных и провинциальных ведомств, подозреваемых в коррупции, составляли немногим более 100 человек, то в период с 2002 по 2007 г. в Китае в коррупции были обвинены около 30 тысяч чиновников из 32 министерств и ведомств.

На последнем пленуме КПК правительство официально объявило о том, что будет проверять личные счета абсолютно всех партийных руководителей вплоть до уездного уровня (вот бы РФ позаимствовать этот опыт для «Единой России»!)…

Особо следует подчеркнуть, что коррумпированные чиновники сурово наказываются, независимо от занимаемого положения и должности. Ярким примером непреклонной борьбы с коррупцией стал судебный процесс над министром КНР по продовольствию и лекарствам КНР Чжэнь Сяоюем, который завершился смертным приговором.

Непосредственно перед исполнением приговора в официальном китайском печатном издании China Daily было опубликовано последнее обращение Чжэнь Сяоюя к гражданам КНР под названием «Письмо раскаяния». В своем письме министр утверждает, что из корыстных побуждений лучше не стремиться к большой власти. Потому что это не тот случай, когда «чем больше, тем лучше». Он советует любому чиновнику не гнаться за высокими постами, либо, если кто и решил стать руководителем высокого ранга, воспитывать в себе чувство ответственности, поскольку он сам являет наглядный пример того, к чему может привести безответственное обращение с властью.

УСПЕШНОСТЬ КИТАЙСКОЙ МОДЕЛИ

Экономический рост сам по себе, особенно выраженный в таких странных параметрах, как ВВП — еще не гарантия социального развития.

Ведет ли экономический рост к уменьшению бедности населения, зависит от социальных и политических факторов — мы это хорошо знаем на собственном примере, когда одновременно со сверхдоходами государства от «трубы» рядовым гражданам становится жить все чудесатее и чудесатее.

Но именно в Китае социальные и политические факторы, видимо, весьма благоприятны, так как число бедных здесь уменьшилось с 320 миллионов в 1978 году до 60 миллионов в 2001 году (совсем свежих данных не нашел — извините).

В 90 е годы число крайне бедных (живущих на менее чем 1 доллар в день) выросло в мире на 28 милллионов, в то время как в Китае это число снизилось на 150 миллионов. Можно сказать, что уменьшение крайней нищеты в мире почти полностью происходит за счет китайских достижений.

Для сравнения: в Индии число бедных за период с 1978 под 2001 год почти не снизилось: было 320, стало 300 миллионов человек. Процентное соотношение бедных ко всему населению в Индии сегодня в шесть раз выше, чем в Китае. Так называемая «самая крупная в мире демократия», Индия сегодня имеет четверть всех недоедающих мира.

Многие «эксперты» пытаются сделать хорошую мину при плохой игре и заявляют, что де Китай давно уже оставил социализм, а его сегодняшний экономичeский и социальный рост — как раз доказательство того, что капитализм намного лучше срабатывает на практике.

Подход прост: все, что плохо (нехватка демократии, коррупция) — это якобы последствие социализма, а все хорошее (экономический рост и рост благосостояния) — это заслуга капитализма. Эта примитивная аргументация пытается вывернуть наизнанку действительность, спасая таким способом идеологический багаж.

Действительно, за последние 25 лет в Китае произошли огромные изменения, но какова их природа? В июне 2004 года Европейская Комиссия опубликовала доклад на тему, можно ли назвать Китай рыночной экономикой. Ответ: нет.

Согласно докладу, в Китае наблюдается «систематическое вмешательство в закон спроса и предложения и в рычаги рыночного механизма, что ведет к глубокому нарушению действия китайского рынка… Несмотря на недавний прогресс, влияние государства в китайской экономике по прежнему остается очень большим». Согласно докладу Комиссии «Китай еще долгое время будет оставаться экономикой нерыночнoй».

Да, Китай открыл свою экономику для иностранных инвестиций и ввел достаточно большое количество элементов рыночной экономики. Государство занимается в основном определением макроэкономического курса, отдельные фирмы получили больше автономии. Однако ключевые секторы экономики, природные ресурсы и секторы современной технологии остаются в государственных руках. То же самое относится к социальной сфере. Если государство и отступило на задний план, то в первую очередь за счет децентрализации государственного сектора, а не за счет сектора частного. Создан весьма обширный сектор смешанной экономики, в котором государство зачастую сохраняет пакет акций с правом вето.

М. Вандерпитте:

«Может ли в Китае уже сегодня существовать социализм в чистом виде, без капиталистических элементов в экономике, политике и культуре?

Это кажется утопией. За пару десятилетий невозможно перейти от средневекового феодализма к современному социализму. Вернемся к вопросу о том, можно ли назвать Китай социалистическим. Ни одна общественная форма не существует на практике в «чистом» виде. Ни одна из общественных форм не является «чистой». Как никогда не существовало «чистого» капитализма, так не будет и «чисто» социалистического общества. Китай в этом отношении — не исключение.

Например, очевидно, что на Кубе рыночные отношения играют гораздо меньшую роль, чем в Китае, но это еще не делает Китай капиталистическим. В период наибольшего развития «государства благосостояния» Швеция была более «коммунистической» страной, чем Китай сегодня «капиталистической». Однако никто (за исключением крайне правых) никогда не додумался назвать Швецию коммунистической страной.

Очевидно, что промежуточные формы существуют не потому, что не существуют общественные формы в чистом виде. Такая промежуточная форма чаще всего описывается как Трeтий путь, что то среднее между социализмом и капитализмом. Такой Третий путь должен в теории смешать наилучшие элементы обеих систем и поэтому быть лучше каждой из них взятой по отдельности. Эта теоретическая конструкция базируется на наивном социологическом анализе, ибо она совершенно не учитывает существующие в обществе отношения и соотношение сил, как внутренних, так и внешних. Мы живем в едином мире, в системе, где капитализм не только регулирует движение, но и стремится уничтожить любой социалистический проект. Если будет введено слишком много капиталистических элементов и будет пройдена определенная граница, социалистическое общество ослабит свой иммунитет и окажется неспособным противостоять капиталистическому засасыванию и агрессии. Оно потеряет контроль над своей собственной системой и тогда лишь вопросом времени будет полное поглощение этого общества капиталистическим лагерем. Именно это произошло с перестройкой Горбачева. Капиталистические силы находятся в постоянном поиске политического излияния своего экономического потенциала.

Неизвестно, смогут ли китайцы сдерживать динамику возникшего нового капиталистического класса. Это, наряду с назревающим столкновением с Соединенными Штатами, — самый большой вызов, стоящий ныне перед Китаем. Будущее покажет».

РЕЗЮМЕ

В Китае мы имеем вполне показательный, адекватный пример победившего и сформировавшегося развитого национального (хань) социализма.

Китайцы сами четко заявляют: национальное по форме, социалистическое по содержанию.

Конечно, это «социализм с китайской спецификой», в точности как завещал Председатель Мао.

Китайский социализм не повторяет (и не должен повторять!) социализма в СССР, Рейхе, либо еще где либо.

С учетом того, что современный Китай — это примерно половина мирового материального производства, что это страна с наибольшим в мире реальным, а не дутым ВВП, можно уверенно говорить о реальности и жизнеспособности социалистической модели. Естественно, с важным уточнением: для успешности реализации социализм обязан быть национальным, соответствующим географическим, историческим, этическим и даже эстетическим условиям каждой конкретной нации.

Некогда Китай учился у России; сейчас мы должны учиться у китайцев. Не копировать систему, а строить национал социализм именно с нашей, русской спецификой и вместе противостоять агрессии глобалистского капиталистического проекта.

http://www.specnaz.ru/article/?1378