Проблемы плана и рынка
Проблемы что плана, что – рынка упираются не в функциональность той или иной
схемы, а в психику людей. Старая пословица про свинью, которая всегда грязь
найдёт, говорит о том, что те люди, чья психика заточена на то, чтобы найти в
существующих условиях возможность вознаграждать себя в материальном плане
повышенно, выбиваясь в категории «высших» – безукоризненно работает в ЛЮБОЙ
системе координат. Создать же что в плановой экономике, что в рыночной, что в
любой из их смесей некую удовлетворяющую большинство модель – можно, но она
никогда не будет, одновременно, устраивать МЕНЬШИНСТВО. Причём это меньшинство
всегда будет недовольно, хотя в разных экономиках (плановой или рыночной) к
этому меньшинству будут относиться совершенно РАЗНЫЕ психотипы.
Вторым элементом неустройства и неустойчивости что плана, что рынка, что их
помеси любого калибра, являются деньги. В существующих реалиях главенства на
рынках государств так называемых государственных денег – неизбежно заставляет
каким-то образом отлаживать механизм эмиссии этих денег (по той или иной схеме,
или волюнтаристски), неизбежно возникновение эмиссионного центра, который в той
или иной степени либо подвластен (подконтролен) государственной власти.
Эмиссионный центр по определению является самым «лакомым кусочком» для тех, чья
психика заточена на получение максимального вознаграждения себе любимому или
«своей» корпорации, а затем уже – всем остальным. Туда будут устремляться,
обладанием над ним будут вожделеть. При формировании глобального рынка неизбежно
возникает и самый «главный» эмиссионный центр, что, собственно, мы и наблюдаем
воочию.
Эмиссия денег целиком и полностью завязана на то, как обеспечить баланс между
двумя важными компонентами экономики (одна часть естественна – это производство
всевозможных товаров и услуг, другая часть искусственна – это паразитическая,
финансовая надстройка над производством). Вся известная нам история экономики –
это непрекращающаяся борьба за то, чтобы найти такой баланс, при котором
«аппетиты» обоих частей будут в достаточной мере удовлетворены. Сделать это
практически невозможно, потому что есть разница между производством и «деланием»
денег из самих себя. Вторые будут по определению «выигрывать» в краткосрочном
плане, потому что их «производство», если можно так назвать, очень простое и не
требует никаких иных ресурсов (если сравнить с реальным производством), кроме
самих себя, тех же денег.
Предоставление максимальной «свободы» финансовому сектору, либо подведение
его к «равенству» с сектором производственным – мгновенно разрушает второе.
Ущемление же финансового сектора (вернее ущемленИЙ, в истории их было
предостаточно) может быть тоже любым: от самого жёсткого до либерального, но
никакое ущемление никогда не может решить проблему – если производственный
сектор и сектор финансовый действуют в одном денежном поле, то их взаимодействие
предрешено, следовательно, производственный сектор ВСЕГДА будет проигрывать.
Понять это несложно: перемещения денег всегда более быстры, нежели перемещения
чего-либо в производственном секторе.
Таким образом, можно со всей очевидностью констатировать, что само
существование денег, через модели эмиссии, вызывает необходимость создания
финансового сектора (введение в него элемента возможности, чтобы деньги сами
могли делать деньги, через ростовщичество, к примеру, лишь усугубляет проблему),
что, в свою очередь, будет влиять на процессы производства всегда одним и тем же
образом: финансовый сектор будет управлять (и влиять на) производственный
сектор, и никогда НЕ НАОБОРОТ.
Второй вывод, который можно сделать: при существовании денег невозможно
гармонично развивать производство ни планируя, ни не планируя. Элементом,
который всегда будет «мешать» гармонии, будут деньги, а именно их эмиссия и при
эмиссии финансовый сектор. Процесс «вмешивания» денег в процессы производства
предопределён самим их существованием, а модели, при которой «вмешивание»
финансов в производство идеально – попросту не существует, поскольку финансы
всегда более БЫСТРЫ в плане действия. В разы причём. Это всегда ставит любое
производство в ПОДЧИНЁННОЕ положение, заставляет производство решать, помимо
чисто производственных задач, задачи СМЕЖНЫЕ – выводимые из влияния на
производство финансов.
Опыты человечества с деньгами, существование различных моделей того или иного
подавления финансового сектора, показывает, что перепробовано практически всё,
что угодно, а необходимого баланса, позволяющего гармонично сосуществовать двум
секторам: производственному и финансовому – не найдено. И не будет найдено
никогда по той же самой причине, которая названа выше: финансы более быстро
действуют, чем производство. Для создания или уничтожения финансов не требуется
уже ничего, кроме контроля над этим процессом и воли. Для создания или
уничтожения производства требуется ГОРАЗДО БОЛЬШЕ различных компонентов, включая
время. Сравнение очевидно показывает, что производство, руководимое
(контролируемое) финансами, всегда будет ХАОТИЗИРОВАНО ровно в той степени, в
какой финансовый сектор сможет извлекать из этого вялотекущего
полухаоса-полупорядка своё наивысшее возможное вознаграждение.
Хаотизация производств при руководящей роли денег возникает (неизбежно), что
при превалировании в ведении хозяйства плановых элементов, что – рыночных, что в
любой их смеси. В плане эта хаотизация заметна менее, потому что планирование
производств медленно ВЫТЕСНЯЕТ роль денег из экономики, превалирующее значение
начинают получать ФОНДЫ или материальные ресурсы, но, если оставлять за деньгами
возможность перераспределения конечных продуктов и услуг, то, рано или поздно, в
силу указанных выше характеристик бОльшей текучести и быстродействия денег, они
не только не уравновешивают планирование, они его попросту РАЗРУШАЮТ. В
либеральной экономике (там, где деньги имеют бОльшую «свободу» по отношению к
планированию) – ситуация ровно такая же. С единственной разницей: в либеральной
экономике живучесть «планирования» ещё скоротечнее, она не подкрепляется волей
увеличивать планирование за счёт подавления финансов.
Методы, перепробованные человечеством, в выяснении того, а можно ли привести
к балансу производство и финансы – ныне приводят к однозначному выводу: нет,
такой баланс создать нельзя, потому что финансы – это искусственно введённый в
экономику элемент, который предназначен функционально лишь для того, чтобы те,
кто его контролируют, смогли получать повышенный (а зачастую и попросту
паразитический) гешефт. Когда информация об этом становится очень распространена
среди людей (а нынче именно такое время), то вопросы существования финансов
ставятся под вопрос (а кому охота и дальше терпеть на своей шее паразитов?).
Когда очень много людей ставят под вопрос существование какого-то элемента в их
жизни, то можно с большой долей вероятности сказать, что люди будут искать либо
замену деньгам (в виде их эрзацев поначалу), либо рано или поздно начнут их
полностью отрицать.
Само по себе «отрицание» не обладает способностью убить деньги.
Способностью убить деньги обладает рабочая модель экономики, в которой денег
попросту нет.
Эта модель должна быть понятна, проста и естественно согласовываться с самыми
обычными действиями людей, их поведением, их поступками, с самой жизнью, в конце
концов. Если в этой модели будут «тёмные места», т. е. то, что людям непонятно,
то идея НЕ заработает, а превратится в очередную мистификацию.
Идея представить рабочую модель экономики без наличия в них денег кажется
самым естественным выходом из ситуации (когда всё бОльшее и бОльшее количество
людей понимают, что с деньгами что-то не так, а самые радикальные начинают их
вообще отрицать!). Однако всем известна инерция мышления людей. Все элементы
жизни людей создают КАРТИНУ, и, вырви из этой картины хотя бы один элемент,
картина может рассыпаться. Есть ещё и другая инерция: людям не нужны революции,
резкие смены их собственного привычного поведения, резкое изменение мышления в
новой системе координат. Вероятность того, что может что-то и получиться в конце
концов, есть, но она очень мала. Инерция мышления и поведения людей перемалывала
не одну революцию.
Следовательно, для того, чтобы начать изменения (если ясно, что с финансами
дальше иметь дело всё опаснее и опаснее), то их следует вводить ПОСТЕПЕННО.
Ясно, собственно, и направление изменений: они должны касаться постепенного
снижения роли денег в экономике, а ТАКЖЕ, что ещё важнее, в области
перераспределения товаров и услуг среди конечных потребителей – самих людей. В
таком случае, в случае плавности вводимых изменений, а также смене поколений,
есть возможность придать импульс, вытеснению денег из наших жизней: сектор за
сектором.
Естественным способом начала вытеснения денег из наших жизней служит плановое
снижение цен. Возможность (спланированная, запущенная и поддерживаемая властью,
управлением) не только удержать цены от роста, но и придать им экономический
импульс к снижению – есть. Есть и практический опыт (снижение цен при товарище
Сталине 1947-1953 гг). Есть и необходимые расчёты, а также методика воплощения
этого плана в жизнь. Основой для планового снижения цен является РЕГУЛИРОВАНИЕ
бюджета, где задачей ставится сначала снижение цен для конечного потребителя,
затем по цепочке вверх и для любого производства.
Для начала снижения цен, увы, не избежать некоторых естественных шагов:
лишение финансовой базы (кормушки) для тех бизнесов, которые ориентированы в
своей деятельности на извлечение прибылей из самих финансов, а не из
производств. Это сделать очень просто: достаточно запретить ведение коммерческой
деятельности в сфере финансов. В сфере производства – пожалуйста, а в сфере
финансов – запрет. Это, в свою очередь, вызовет ликвидацию коммерческих банков и
всех прочих финансовых структур, перевод их под «государственное крыло».
Ликвидация эта может быть мягкой, потому что ничего «уничтожать» не надо,
следует просто перестроить работу банков под другие задачи: не извлечение
прибыли для себя, а способствование перераспределению бюджета. Потеряют «работу»
лишь владельцы, все остальные работники банков смогут также продолжать
трудиться, как и раньше.
Все возможности для людей зарабатывать на процентах от сумм вкладов тоже
должны быть перекрыты. Однако следует придать импульс «другой» возможности к
вкладу людьми ещё остающихся у них свободных денежных средств. Эту возможность
предоставляет кооперация (производственная, а не финансовая). Но и в кооперации
должен быть поставлен запрет на извлечение денег из «денег» же: в кооперации
можно одновременно вкладывать свои деньги и обязательно свой труд. И никак
иначе.
Таким вот образом, можно будет перекрыть один из каналов функционирования
денег, в виде лишения тех людей, которые раньше «кормились» на деньгах, этой
самой возможности. Перед людьми будет стоять лишь один выбор: зарабатывать
деньги, много денег можно будет лишь в кооперации с другими людьми. А сам
процесс «больше», ещё «больше» будет завязан на роботизацию и автоматизацию
самих кооперативов.
Большинство людей совершенно спокойно относится к перекрытию им возможности
«зарабатывать», ничего при этом особенного не делая: на тех же процентах по
вкладам, к примеру. Но люди очень болезненно относятся к тому, чтобы им не
давали возможности зарабатывать своим трудом, перекрывая им те или иные
возможности какого-нибудь юридического, буквоедского характера. Запрет на
ведение коммерческой в области финансов поэтому должен сопровождаться
расширением областей ведения коммерческих деятельностей в плане любого
производства, а также снижением волокиты по этому поводу. Образовать кооператив,
скинуться в него своими деньгами, начать работу – это должно, по уму, занимать
СУТКИ и требовать минимум документов.
Снижение цен в условиях существования государственных предприятий и
коммерческих (в идеале, все они должны быть кооперативными или единоличными)
возможно лишь тогда, когда государственные предприятия производят БОЛЬШИНСТВО
продуктов, товаров и услуг, а кооперация – служит «на подхвате», для
удовлетворения совсем уж мелких нужд людей, в тех областях, где «работа»
государственного аппарата избыточна и неэффективна. Тогда и только тогда
государство может планировать снижение цен таким образом, чтобы и кооперативы
вслед за государством были вынуждены их снижать. Для этого у государства есть
все возможности: налоговые, в плане обеспечения энергией, наделения землёй и т.
д.
Плавность изменений государственной политики, направленной на снижение цен,
должна быть полностью сбалансированный в плане сначала обеспечения избыточной
достаточности наличия того или иного продукта, а затем уже планового снижения
цены на него. Государство может спокойно планировать такие изменения, исходя из
текущей ситуацией с наличием и доступностью этих продуктов. В случае, если
какой-либо продукт производится в недостаточном для потребления количестве, то
говорить о снижении цены на него – будет очень проблематично, да и глупо, в
рамках здравого смысла. Именно поэтому политику снижения цен можно и нужно
проводить не торопясь, в течение многих лет, а то и десятилетий, медленно
подводя новые поколения к тому, чтобы раз за разом всё новые и новые продукты и
товары выходили на нулевую цену и были доступны всем без исключения безо всяких
денег, как воздух.
В современной России есть все необходимые предпосылки для того, чтобы
объявить и начать делать снижения цен. Государственные предприятия составляют
около 70% всех промышленных предприятий: все они развиваются по плану, а не абы
как. Хаотизация же этого сектора вносится неотрегулированностью их
взаимоотношений с финансовыми институтами, вернее так: наличием этих институтов
в частной собственности вообще. Власть, видимо, ещё не созрела для того, чтобы
предпринять решительные шаги в этой области. Либо – это вообще не та власть для
осуществления вышеописанных планов.
С моей точки зрения, лишение части людей, которые обладают определённым
психотипом (грести всё сначала под себя в ЛЮБЫХ условиях, а затем уже – и для
других), возможности так делать хотя бы в некоторых сферах – весьма прилично
оздоровит общую атмосферу и обстановку в стране. Особенно при одновременном
«освобождении» от уз бюрократии возможности кооперироваться и начинать вести
кооперационную производственную деятельность. Я также понимаю, что многие из
ныне работающих в тех самых «паразитарных» сферах (в финансовом секторе), вовсе
не прочь переосмыслить свою деятельность в условиях новой парадигмы, и, либо
уйти из этой сферы вообще (тем более, что к этому уже подталкивает их и
наступающая цифровизация), либо продолжать эту деятельность в качестве
государственного служащего (в случае огосударствления финансов целиком).
Изменения реально «накажут» очень малый слой людей в России. Их настолько
мало, что всех их можно пересчитать по пальцам. И всем им будет предоставлена
возможность применять свои знания, трудиться в ИНЫХ условиях, да, возможно
поначалу более тяжёлых, более непривычных, зато более «здоровых» с точки зрения
ощущения себя в обществе.
12/07/2017 - 05:28
NeaTeam
https://aftershock.news/?q=node/542172
|
