Генри Джордж

ПРОГРЕСС И БЕДНОСТЬ

КНИГА III - Законы распределения

ГЛАВА I

Ограничение исследования законами распределения. Необходимое отношение между этими законами

Предшествующее рассмотрение, я полагаю, должно было окончательно убедить в том, что обычно предлагаемо от имени политической экономии решение проблемы, какую мы стремимся разрешить, вовсе не есть решение.

То обстоятельство, что с развитием материального прогресса заработная плата не повышается, а скорее стремится понизиться, не может быть объяснено теорией утверждающей, что вследствие увеличения числа работников та основная сумма, из которой выплачивается заработная плата, имеет тенденцию делиться на меньшие и меньшие доли. Ибо, как мы видели, заработная плата берется не от капитала, но есть непосредственное произведение труда. Каждый производительный работник, работая, создает себе плату, и с каждым прибавочным работником является прибавка и к истинному фонду заработной [-107-] платы,- прибавка к общей сумме богатства, которая бывает говоря вообще, значительно больше того количества, какое он берет в заработной плате.

Не может это обстоятельство быть объяснено и теорией, утверждающей будто природа все менее полно удовлетворяет увеличивающиеся требования, какие предъявляются растущим народонаселением; ибо возрастание производительности труда приводит к постоянному возрастанию производства per capita, вследствие чего страны с наиболее плотным народонаселением, при равенстве прочих условий, всегда бывают странами наиболее богатыми.

До сих пор мы только увеличивали трудности проблемы. Мы опровергли теорию, которая, так или иначе, давала объяснение существующим фактам; и в результате получилось, что существующие факты стали казаться лишь еще более необъяснимыми. Положение такое, как если бы во время господства Птолемеевой теории было доказано, что солнце и звезды не обращаются вокруг земли. Явления дня и ночи и видимого движения небесных тел остались бы, однако, необъяснимыми и неизбежно заставили бы обращаться за объяснением к старой теории, пока какая-либо лучшая новая теория не встала на ее место. Наше рассуждение привело нас к тому заключению, что каждый производительный работник производит свою собственную заработную плату, и что возрастание числа работников должно повышать заработную плату каждого; тогда как у всех на виду факты, что множество работников не могут найти себе заработка, и что всякое увеличение в числе работников ведет к понижению заработной платы. Мы пришли, короче, к тому заключению, что заработная плата должна быть всего выше там, где она в действительности бывает всего ниже.

Тем не менее, даже и в этом случае, мы подвинулись несколько вперед. Чтобы найти то, что мы ищем, важно знать уже и то, где бесполезно искать. Мы ограничили по крайней мере поле исследования. Ибо хоть одно, по меньшей мере, теперь ясно,- что причина, которая вопреки огромному росту производительных сил, заставляет ограничиваться огромную массу производителей наименьшей долей продукта, при какой они только соглашаются существовать, что причина эта заключается не в скудости капитала и не в скудости сил природы, которые вознаграждают труд. И если, следовательно, причину эту нельзя найти в законах, которыми определяется производство богатства, то ее должно искать в законах, которые управляют распределением. К ним мы и обратимся.

Необходимо будет рассмотреть в его главных подразделениях весь строй распределения богатства. Чтобы открыть причину, которая с ростом народонаселения и развитием техники усугубляет бедность низших классов, мы должны найти закон, которым определяется та часть производимого, которая достается труду в виде заработной платы. Чтобы найти закон заработной платы или, по крайней мере, удостовериться [-108-] в нем, если бы мы его нашли, мы должны также выяснить законы, которыми определяется та часть продукта, которая достается капиталу и та часть, которая поступает в пользу землевладельцев, ибо производство богатства совершается при совместном участии земли, труда и капитала, и стало быть, между ними должен делиться и продукт.

Под продуктом производства какой-либо страны понимается вся сумма богатства, производимого этой страной,- весь тот общий фонд, из которого (если только не уменьшается существовавший ранее запас богатства), должно покрываться все потребление и должны браться все доходы. Как я уже объяснял, производство означает собой не только выработку каких-либо новых предметов, но обнимает также и повышение ценности, создаваемое перемещением или обменом предметов. Существует производство богатства в чисто коммерческой стране, как оно существует в чисто земледельческой или фабричной; и в первом случае, как и во втором и третьем, некоторая часть продукта достается капиталу, некоторая часть труду, и некоторая часть, если земля имеет какую-нибудь ценность, собственникам земли. В действительности, известная доля производимого богатства постоянно уходить на восстановление капитала, который непрерывно потребляется и непрерывно заменяется новым. Но нет необходимости принимать в расчет, этого обстоятельства, ибо оно устраняется в том случае, если рассматривать капитал, как нечто постоянное, что мы обыкновенно и делаем, думая или говоря о нем. Когда мы говорим о продукте, то мы понимаем под ним, следовательно, ту часть производимого богатства, которая остается за вычетом количества необходимого для замещения капитала, потребленного в производстве; и когда мы говорим о проценте или о доходе на капитал, мы понимаем под ним все то, что достается капиталу, сверх той доли, которая идет на восстановление или поддержание капитала.

Далее, в действительности, в каждой стране, вышедшей из самого первобытного состояния, некоторая доля производимого берется в виде налогов и потребляется правительством. Однако при изыскании законов распределения, нам нет необходимости принимать в соображение этого обстоятельства. Мы можем рассматривать налоги, как несуществующие или как сокращающие на столько то продукт. То же самое, скажем мы и о том, что берется из производимого некоторыми видами монополии, о которых будет упомянуто в одной из последующих глав (гл. IV) и которые оказывают действие аналогичное налогам. Когда мы откроем законы распределения, тогда мы будем в состоянии уяснить себе и то отношение, в каком стоят к ним налоги, если такое отношение существует.

Мы должны сами найти все эти законы распределения, или, по меньшей мере, найти два таких закона из трех. Ибо, что законы эти (по крайней мере в целом) не понимаются правильно господствующей [-109-] политической экономией, можно видеть, независимо от нашего предшествовавшего рассмотрения, из любого общераспространенного курса.

Это очевидно, прежде всего, из употребляемой терминологии. Во всех политико-экономических сочинениях нам говорят, что факторы производства суть земля, труд и капитал, и что весь продукт первоначально разделяется на три соответственные части. Требуются, следовательно, три термина, каждый из которых ясно выражал бы одну из этих трех частей, не захватывая прочих. Рента, как ее определяют, достаточно ясно выражает первую из этих частей - ту часть, которая достается собственникам земли. Заработная плата, как ее определяют, достаточно ясно выражает вторую,- ту часть, которая представляет из себя вознаграждение труда. Но что касается третьего термина, который должен бы был выражать вознаграждение капитала,- то в отношении его мы встречаем в общераспространенных сочинениях крайнюю сбивчивость и путаницу.

Из общеупотребительных слов наиболее подходящим для выражения исключительно идеи вознаграждения за пользование капиталом является слово процент, которое в своем обычном употреблении вызывает представление о вознаграждении за пользование капиталом, исключая мысль о каком-либо труде при пользовании или распоряжении им и о каком-либо риске, кроме того, какой может иметь место а наиболее надежном предприятии. Слово прибыль, в своем обычном употреблении, есть почти синоним дохода; оно означает собой барыш, сумму остающуюся за вычетом затраченной суммы, и часто за прибыль считают получки, которые суть собственно рента; вместе с тем к прибыли почти всегда относят получки, которые суть собственно заработная плата или вознаграждение за риск,, присущий различным применениям капитала. И стало быть, без крайнего насилия над смыслом этого слова, оно не может быть применяемо в политической экономии для значения той части продукта, которая достается капиталу, в отличие от тех частей, которые достаются труду и землевладельцам.

Все это признается в важнейших сочинениях по политической экономии. Адам Смит прекрасно выясняет в какой широкой мере входят в прибыль заработная плата и вознаграждение за риск, доказывая, что высокая прибыль аптекарей и мелких розничных торговцев есть в сущности плата за их труд, а не процент на их капитал; и что огромная прибыль, получаемая иногда в рискованных занятиях, как контрабанда или лесопромышленность, есть в сущности вознаграждение за риск, который, в конечном результате, низводит доход на капитал, вложенный в такие дела, до обыкновенного или до ниже чем обыкновенного, размера. Подобные примеры приводятся и в большинстве позднейших сочинений, где прибыль формально определяется в ее обычном смысле, при исключении, пожалуй ренты. Во всех этих сочинениях читателю сообщают, что прибыль составляет из трех элементов, [-110-] - из заработной платы предпринимателя, из вознаграждения за риск и из процента, или платы за пользование капиталом.

Таким образом слово прибыль, в своем обычном значении, или в том вполне определенном значении, какое придается ему в господствующей политической экономии, никоим образом не может входить в рассуждение о распределении богатства между тремя факторами производства. Брать ли это слово в его обычном значении или в том значении, какое ему придают в политической экономии, но говорить о распределении богатства в виде ренты, заработной платы и прибыли,- значит тоже, что говорить о делении человеческого рода на мужчин, женщин и человеческих существ. А это как раз и делается во всех классических сочинениях, крайне сбивая с толку читателя. Разложить формально прибыль на заработную плату предпринимателя вознаграждение за риск и процент,- только лишь вознаграждение за пользование капиталом,- далее знай себе толкуют о распределении богатства в виде ренты с земли, платы за труд и прибыли на капитал. Я не сомневаюсь, что найдутся тысячи людей, которые тщетно ломали голову над этой путаницей терминов и складывали руки в отчаянии, считая невозможной ошибку со стороны таких великих мыслителей и порешив, что во всем виновата их собственная бестолковость. Если это может сколько-нибудь утешить таких людей, то пусть они обратятся к "Истории цивилизации" Бокля и посмотрят, какая отчаянная неразбериха получилась в голове человека, который, конечно, имел поразительно отчетливое представление обо всем, что читал, и который внимательно читал всех важнейших экономистов, начиная с самого Смита,- благодаря этой путанице прибыли с процентом. Ибо Бокль (том I, гл. II и примеч.) всюду говорит о распределении богатства в виде ренты, заработной платы, процента и прибыли.

И в этом нет ничего удивительного. Ибо, формально разложив прибыль на вознаграждение предпринимателя, страховку и процент, экономисты, рассматривали те причины, которыми обусловливается общий размер прибыли, говорят о вещах, которые очевидно влияют только на ту часть прибыли, которую они назвали процентом; а затем, говоря о размере процента, или дают пустую формулу спроса и предложения, или приводят причины, которые влияют на вознаграждение за риск, очевидно употребляя при этом слово "прибыль" в его обычном значении, а не в том экономическом значении, которое они дали ему и которым уже исключается вознаграждение за риск. Если читатель возьмет "Начала политической экономии", Джона Стюарта Милля и сравнит главу о прибыли (кн. II, гл. XV) с главой о процент (кн. III, гл. XXIII), то он натолкнется тут, у самого логичного из английских экономистов, на такой поразительный пример путаницы, возникающей благодаря указанной причине, что окажутся излишними дальнейшие примеры.

Однако, такие люди впадали в эту путаницу не без причины. Если [-111-] они, один за другим, следовали д-ру Адаму Смиту как мальчики в игре "следуй за вожаком" ("follow my leader"), прыгая, где он прыгнул, и падая, где он упал, то была, значит, какая-нибудь загородка, где он прыгнул, и какая-нибудь яма, где он упал.

Затруднение, породившее среди них эту путаницу, кроется во предвзятой теории заработной платы. Вследствие причин, которые ранее были указаны мною, им казалось очевидной истиной, будто заработная плата некоторых классов работников зависит от отношения между капиталом и числом работников. Однако существуют некоторые виды вознаграждения за труд, к которым эта теория не могла быть применена; и вот термин "заработная плата" был ограничен в употреблении так, что стал обнимать только заработную плату в узком, обычном смысле. При таком положении дела, если бы термин "процент" стал употребляться (как согласно с вышеуказанными определениями термин этот и должен бы был употребляться) для обозначения третьей доли распределяемого продукта, то все виды вознаграждения за личный труд, кроме тех, которые обыкновенно называют поденной или сдельной платой, очевидно совершенно были бы исключены из рассмотрения.

Но говоря о распределении богатства между рентой, заработной платой и прибылью, вместо того, чтобы говорить о распределении богатства между рентой, заработной платой и процентом, экономисты это затруднение обходили, и всякая заработная плата, не подходившая под предвзятый закон заработной платы, без дальних разговоров относилась к прибыли, как предпринимательское вознаграждение.

Достаточно только прочесть со вниманием, что пишут экономисты о распределении богатства, чтобы убедиться в том, что, хотя они и правильно определяют заработную плату, но употребляют слово это, рассматривая распределение, не в смысле заработной платы вообще, а в смысле только известной заработной платы, именно платы за ручной труд, получаемой от хозяина. Таким образом все прочие виды заработной платы причисляются к доходам на капитал и включаются в термин прибыль, при чем уже не остается сколько-нибудь ясного различия между доходами на капитал и доходами от человеческого труда. Дело в, том, что господствующая политическая экономия не дает сколь-нибудь точного и удовлетворительного отчета о распределении богатства. Закон ренты установлен точно, но стоит изолированно. Все же остальное представляет из себя туманную и бессвязную массу.

Самый план сочинений экономистов доказывает эту путаницу и непоследовательность в мыслях. Ни в одном известном мне экономическом трактате законы распределения не рассматриваются так, чтобы читатель имел возможность сразу обозреть их и понять их взаимное отношение; но говоря о каком-либо из них, обыкновенно припутывают еще массу разного рода политических и нравственных размышлений и рассуждений. Причину этого не трудно разгадать. Свести [-112-] вместе эти законы распределения, в том виде, как их излагают теперь, значит сразу обнаружить отсутствие необходимого соотношения между ними.

Законы распределения богатства, очевидно, суть законы пропорционального деления и должны находиться между собою в таком отношении, что если были бы даны какие-либо два, то третий можно бы было вывести. Ибо сказать, что одна из трех частей целого увеличивается или уменьшается, значит сказать, что одна из остальных двух частей или обе они, наоборот, уменьшаются или увеличиваются. Если Том, Дик и Гарри участники какого-либо предприятия, то условие, которым определяется доля одного в прибыли, должно в то же самое время определять доли другого и третьего, вместе или порознь. Определить долю Тома в 40 процентов, значит оставит лишь 60 процентов на долю Дика и Гарри. Определить долю Дика в 40 процентов, а долю Гарри в 35, значит определить долю Тома в 25 процентов.

Но между законами распределения богатства, как их излагают в классических сочинениях, такого соотношения не существует. Если мы выведем эти законы на чистую воду и сведем вместе, то они представятся в таком виде:

Заработная плата определяется отношением между количеством капитала, предназначенного для оплаты и содержания труда, и числом работников, ищущих занятия.

Рента определяется пределом культуры, при чем все земли дают в виде ренты ту часть своих произведений, которая представляет излишек пред тем, что может быть получено при равном приложении труда и капитала с самых худших земель, находящихся в пользовании.

Процент определяется соотношением между спросом заемщиков и предложением капитала со стороны заимодавцев. Или (если мы возьмем тот закон, который предлагают, как закон прибыли) процент определяется заработной платы,- падая, когда повышается заработная плата, и повышаясь, когда она падает,- или, пользуясь выражением Милли, определяется стоимостью труда для капиталистов.

Сопоставление этих общепринятых законов распределения богатства сразу показывает, что им недостает того отношения друг к другу, которое должно иметь истинные законы распределения. Они остаются без всякой связи и соответствия между собой. Стало быть, по меньшей мере, два из этих трех законов или ложно поняты или ложно выражены. Это заключение совпадает с тем, что мы уже и ранее видели, именно, что обычное понимание закона заработной платы, а стало быть и закона процента, не выдерживает критики. В таком случае, будем сами искать истинные законы распределения продуктов труда в виде заработной платы, ренты и процента. А доказательство того, что мы нашли их, будет состоять в их соотношении,- в том, что они будут стоять между собой во взаимной связи и соответствии и будут взаимно ограничиваться один другим. [-113-]

До прибыли этому исследованию, очевидно, нет никакого дела. Нам нужно лишь найти то, чем определяется деление совокупного продукта между землей, трудом и капиталом, а прибыль не есть термин, который относился бы к какому-либо одному из этих трех элементов. Из трех частей, на которые разделяется прибыль политико-экономами - вознаграждение за риск, предпринимательское вознаграждение и плата за пользование капиталом,- последняя обнимается термином процент, охватывающим все виды вознаграждения за пользование капиталом и исключающем все прочее; предпринимательское вознаграждение обнимается термином заработная плата, который охватывает все виды вознаграждения за человеческую деятельность и исключает все прочее; в вознаграждение за риск вовсе не может иметь места в данном случае, так как риск устраняется, раз мы берем всю промышленную деятельность страны во всей ее совокупности. Я буду, следовательно, в согласии с определениями политико-экономов, пользоваться термином процент, обозначая им ту часть продукта, которая приходится на долю капитала. Суммируем сказанное:

Земля, труд, капитал - суть факторы производства. Термин земля обнимает собой все естественные удобства или силы; термин труд - всякое человеческое усилие, и термин капитал - всякое богатство, употребляемое для произведения большего богатства. На вознаграждение этих трех факторов и распределяется весь продукт. Та часть, которая поступает к землевладельцам, в виде платы за пользование естественными удобствами, называется рентой; та часть, которая образует вознаграждение за человеческий труд, называется заработной платой, и та часть, которая образует вознаграждение за пользование капиталом, называется процентом. Термины эти взаимно исключают друг друга. Доход отдельного лица может получаться из какого-либо одного, из двух или из всех трех этих источников, но, стремясь открыть законы распределения, мы должны рассматривать их отдельно.

Я позволю себе начать намеченное мною исследование с замечания, что вся эта путаница, введенная в политическую экономию и, мне кажется, достаточно выясненная нами, зависела, по моему мнению, от принятия ошибочной точки зрения. Живя и делая наблюдения при том состоянии общества, при котором капиталист обыкновенно снимает землю и нанимает труд и, таким образом, является как бы предпринимателем и первым двигателем производства, великие представители науки и стали смотреть на капитал, как на главный фактор в производстве, на землю, как на его инструмент, и на труд, как на исполнителя его велений или как на его орудие. Такой взгляд обнаруживается на каждой странице,- обнаруживается из формы и хода их рассуждений, из характера их примеров и даже из их выбора терминов. Всюду капитал является точкой отправления, капиталист - центральной [-114-] фигурой. Это заходит так далеко, что и Смит, и Рикардо пользуются термином "естественная заработная плата" для обозначения того минимума, при каком работники могут только существовать; тогда как, если не считать несправедливости за что-либо естественное, под естественной заработной платой скорее следовало бы понимать все, что производит работник. Эта привычка смотреть на капитал, как на работодателя, привела обоих экономистов к теории, будто заработная плата зависит от относительного обилия капитала, а также в теории, будто процент изменяется в обратном отношении к заработной плате, отклонив их от истины, которая не будь этой привычки, была бы для них очевидна. Короче, тот ложный шаг, который, поскольку это касается великих законов распределения, завел экономистов в дебри, вместо того, чтобы привести их на горные вершины, был сделан тогда, когда Адам Смит в своей первой книге покинул точку зрения, выраженную в. сентенции: "Продукт труда составляет естественное вознаграждение или заработную плату труда", чтобы стать на ту точку зрения, при которой капитал рассматривается как нечто, дающее работу труду и уплачивающее заработную плату.

Но когда мы вникнем в происхождение и естественную последовательность явлений, мы заметим совсем обратный порядок; и капитал, вместо того, чтобы быть первым, окажется последним; вместо того, чтобы быть дающим работу труду, окажется, в действительности .употребляемым трудом. Земля должна существовать прежде, чем может быть затрачиваем труд, и труд должен быть затрачен прежде, чем может быть произведен капитал. Капитал есть результат труда, и употребляется трудом, чтобы помогать ему в дальнейшем производстве. Труд есть активная и начальная сила, и труд, следовательно, дает применение капиталу. Труд может быть затрачиваем лишь на земле, и из земли должно быть взято то вещество, которое он преобразует в богатство. Земля, следовательно, есть предшествующее условие, место применения и материал труда. Естественный порядок таков: земля, труд, капитал, и вместо того, чтобы брать исходным пунктом капитал, мы должны будем начать наше исследование с земли.

Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство. Капитал не есть необходимый фактор производства. Труд, применяемый к земле, может производить богатство без помощи капитала, и в неизбежном порядке вещей должен был производить таким образом богатство ранее, чем мог существовать капитал. Следовательно, закон ренты и закон заработной платы должны находиться между собой в известном соответствии и составлять совершенное целое, независимо от закона капитала, так как в противном случае эти законы не обнимали бы тех случаев, которые легко можно представить, и которые до известной степени на самом деле существуют, когда капитал не принимает участия в производстве. А так как капитал, как часто выражаются, есть лишь накопленный труд, то он представляет из себя лишь некоторую [-115-] форму труда, некоторое подразделение общего термина труд, и его закон должен быть подчинен закону заработной платы и быть в соответствии с законом заработной платы, независимо от закона ренты, так чтобы оба эти первые закона могли обнимать те случаи, в которых весь продукт разделяется между трудом и капиталом, без всякого вычета в пользу ренты. Обращаясь к примеру, который мы ранее приводили: деление продукта между землей, трудом и капиталом должно быть таким, как если бы оно совершилось между Томом, Диком и Гарри, при чем Том и Дик были первоначальными сотрудниками, а Гарри вступил в дело лишь как помощник Дика, имея долю в его прибыли.