План успокоения народа
ЛИ ГОУ
ПЛАН УСПОКОЕНИЯ НАРОДА
АНЬ МИНЬ ЦЭ
[13, 16 цз. 18]
Пункт 1
/л.1а/ Всегда, читая “Шу [цзин]” и доходя [каждый раз до места]: “Небо слышит и видит при посредстве народа. Небо должно бояться, так как оно при посредстве народа осуществляет устрашение” 1 , я откладываю книгу и вздыхаю.
О! Небо рождает народ, может для народа учредить правителя, но не может за правителя содержать народ. Учреждает правителя Небо, правитель же содержит народ. Небесное повеление на правление не означает пристрастия Неба к одному человеку в ущерб многочисленному народу. Ведь тот, за кем народ следует, пользуется покровительством Неба. Тот же, от кого народ отвращается, теряет поддержку Неба 2 .
“Небесное повеление на правление нелегко получить” 3 , необходимо считаться с настроением народа. Поэтому древние просвещенные правители 4 были усердны, считали успокоение народа [главной] задачей 5 .
Так называемое успокоение не в том лишь, чтобы поить и кормить [народ], управлять им, повелевать им, но прежде всего [в том, чтобы] наставлением улучшать [нравы народа]. Наставлением улучшать [нравы народа] — что /л.1б/ это такое? Отвечу: В суждениях заурядных ученых 6 всегда [126] ценятся наказание и закон и недооцениваются ритуал и долг-справедливость. Считается, что как бы ни была велика Поднебесная, всех можно упрятать в тюрьму, как бы ни было много живых, их можно усмирить ножом и пилой 7 . Когда услышат, что кто-то прославляет путь вана 8 и превозносит образцы наставления, все сообща насмехаются над такими. А если без тени колебания настаивают лишь на убийствах, то где уж в таком случае наставлением улучшать [нравы народа]?
Все это от того, что не усваивают настроения совершенных, ведь не ведают, что из-за упущений в наставлении люди становятся дурными. Если же безнадежно дурных людей наказывать, наказание может на них не воздействовать.
Тот, кто умело наблюдает за народом, видя, что наказание не воздействует на дурных людей, приходит к выводу, что в этом повинны промахи в наставлении. Ведь разве можно из-за того, что наказание не воздействовало на дурных людей, отрицать вообще пользу наставления?
Возьмем, к примеру, человека. Если распорядок его жизни и питания соблюдается, то болезни нет. Когда же болезнь все же возникает и прибегают к лекарству, лекарство может не исцелить. Тот, кто умело наблюдает за человеком, видя, что лекарство не исцелило, приходит к выводу, что в этом повинны упущения в распорядке жизни и питания. Ведь разве можно из-за того, что лекарство не исцелило, отрицать вообще пользу от режима дня и питания? В “[Ли] цзи” /л.2а/ говорится: “Когда обряд бракосочетания нарушается, трудно соблюдать принцип общения мужчин и женщин и случаи разврата многочисленны. Когда обряд винопития в деревне не соблюдается 9 , порядок [общения] [127] старших и младших нарушается, часто возникают ссоры и запутанные дела. Когда похоронный обряд и обряд жертвоприношений приходят в упадок, число благих дел, содеянных народом, уменьшается, а число тех, кто не уважает мертвых и пренебрегает живыми, все возрастает. Когда правила посещения старших младшими отбрасываются, теряется различие в положении правителя и подданного, поступки чжухоу становятся дурными и начинаются посягательства на границы... Поэтому, хотя наставлением [приобщают] к ритуалу исподволь, незаметно, посредством его можно пресечь зло, пока оно еще не проявилось зримо, и побудить людей стремиться к хорошему, отвращаться от дурного так, чтобы они сами того не заметили. Поэтому древние ваны придавали [наставлению] исключительное значение” 10 .
Горцы не знакомы с рыбной ловлей, а жители низменностей не имеют представления об охоте. То, к чему они привыкли, различно.
Ныне если пожелаете законом запретить рыбакам забрасывать сети, а охотникам — выслеживать зверя, то, даже ежедневно наказывая, их не изменишь.
Если народ с рождения не наставляли, то он не разумеет, что значит быть сыном, а от него требуют сыновней почтительности 11 ; не разумеет, что значит быть младшим братом, а от него требуют соблюдения дружбы 12 ; не разумеет, что значит быть подданным, а от него требуют верности 13 ; не разумеет, что значит быть /л.2б/ другом, а от него требуют, доверия 14 ; не разумеет ценности бескорыстия 15 , а его обвиняют в корысти 16 ; не разумеет прелести уступчивости 17 , а его обвиняют в стремлении первенствовать; не разумеет, как [128] соблюдать различие в общении мужчин и женщин, а его обвиняют в распутстве 18 ; не разумеет, как соблюдать различие между верхами и низами, а его обвиняют в заносчивости 19 . [Поступать] так — все равно что толкать народ в западню: даже если ежедневно карать его, погибшие не раскаются, а оставшиеся в живых не осознают вины.
Не в том ли состоит успокоение народа, чтобы отец и сын были в [должных] родственных отношениях 20 , супруги — в гармонии 21 , родственники 22 — в мире 23 , земляки 24 — в доверии, чтобы не гнались за богатством, не состязались в силе, жили в согласии, взаимно соблюдали ритуал и были уступчивы? Или разве в том, чтобы нарушать родственные отношения отца и сына, гармонию супругов, миролюбие родственников, сеять недоверие среди земляков, допускать погоню за богатством, состязание в силе, чтобы [те, кого] карают, взывали к Небу и к сердцам [людей] о справедливости?
Вот почему [гуманное] правление Чжоу было долговечным, а Цинь — нет. [129]
Нынешняя династия смела пороки периода Пяти династий, подражает [правителям] династий Хань и Тан, благоговеет перед тремя ванами 25 . /л.3а/ Суть наставления ради улучшения [нравов народа] заключена именно в этом стремлении, но порой проявляется для низов недостаточно зримо и наглядно. Счастье, что [Вы], подобно солнцу и луне, ярко высвечиваете все мельчайшие шероховатости для всеобщего обозрения. В этом великое счастье десяти тысяч грядущих поколений.
Пункт 2
Некоторые спросят: Как можно наставление ради улучшения [нравов народа] сделать более зримым и к тому же более наглядным?
Отвечу: Лучше всего, чтобы учебные заведения соответствовали [потребностям] времени. Ведь кандидаты в чиновники 26 — это те, на кого толпа взирает с уважением. [Если же] они носят одежду конфуцианцев и читают конфуцианские книги, а ведут себя словно низкие люди, то это делает народ невосприимчивым к наставлению.
Кандидаты в чиновники недобродетельны 27 потому, что у них не те наставники 28 , что должны быть. Наставники же неспособны потому, что в строительстве учебных заведений есть недостатки.
В “[Ли] цзи” говорится: “Только познав, что в учении легко и что трудно, что прекрасно и что дурно, благородный муж сможет научить расширять [сознание других] во многом. А будучи в состоянии научить расширять [сознание других], он сможет стать наставником. Став наставником, он может стать начальствующим лицом. А лишь [130] будучи начальствующим лицом, можно быть правителем. Так что при помощи наставника можно научиться, /л.3б/ как быть правителем. По этой-то причине и следует внимательно выбирать учителей” 29 .
В таком случае, хотя наставники и не занимают положение правителя, они непременно [должны быть] добродетельны, как он.
В древности “в семьях были школы шу, в данах — школы сян, в областях шу — школы сюй, в столицах го — школы сюе” 30 . Отслужившие там возвращались наставлять в люй ли 31 . Да фу становились старшими наставниками. Ши — младшими наставниками. Даже если в таких ничтожно малых единицах, как люй ли, наставниками были, как и в столице, почтенные чиновники, то уж в крупных единицах и тем более. Там наставниками были подходящие люди, а наставление составляло их занятие. В основу его были положены “Ши [цзин]”, “Шу [цзин]”, “[И] ли”, “Юе [цзи]”, а военное обучение и музыка лишь украшали его. [131]
Разве не поэтому сын Неба доживал до старости? Разве не поэтому старшие сыновья (законные наследники. — З. Л.) умирали естественной смертью? Разве не поэтому глава дана устраивал церемонию винопития? Разве не поэтому в сяне дафу привлекал достойных и способных? Разве это не наглядно показывало низшим, каковы должны быть отношения отца и сына, правителя и подданного, старшего и младшего? Разве тем самым не воспринимали поучение шести добродетелям, шести качествам, шести искусствам? 32 .
“Сыма 33 выносил суждения о кандидатах на пост чиновников... Когда суждение было утверждено [правителем], назначали на службу 34 . С назначением на службу давали ранг... Когда положение его в обществе было утверждено, предоставляли жалованье. Тем, кто не поддавался наставлению, приказывали перевестись из восточного округа наследственного владения в западный или из западного в восточный. /л.4а/ Если он [по-прежнему] не менялся [в лучшую сторону], переводили в цзяо 35 , [если] даже и тогда не было результатов, то переводили в сюй 36 . [Если по-прежнему] не менялся, отправляли его в дальние края, где он до конца жизни был в презрении” 37 . Вот каким всесторонним [в то время] было наставление, вот как досконально выбирали [на службу]. [132]
Так как хороших всегда продвигали, а плохих устраняли, то [тем самым] всех учащихся поощряли к скромности и вызывали у них стремление стать благородными мужами. Поскольку все кандидаты на службу были благородными мужами, то все они слыли образцом для толпы. Разве следовать этому не хорошо?
Поэтому и говорится: “Если благородный муж хочет улучшить нравы народа, он непременно должен исходить из обучения. Древние правители, основывая государство и управляя народом, прежде всего начинали с наставления и обучения” 38 . И впоследствии правители в большинстве своем старались следовать древним установлениям. Когда же они пренебрегали этим, то в семьях сами занимались обучением, люди сами выбирали наставников.
Но что это было за обучение! Кто по собственному усмотрению следовал Кун-[цзы], кто Mo [Ди]. Но что это были за наставники? Каждый сам определял для себя, кто для него Яо, кто Цзе 39 .
Поэтому предметом изучения была бесполезная литература, в качестве наставников были никчемные люди. Послушать их речи, так иные из них стремились помериться славой с совершенномудрыми. Посмотришь на их поступки, так позор на всю деревню. Когда же их карали ссылкой и разжалованием, то, пускаясь в странствие, они не возвращались. Тем самым уволенные не осознавали своей вины, а вновь назначенные [вскоре] становились такими же. В таком случае невежественному народу /л.4б/ с кого было брать пример?
Ныне в центре [страны] есть государственные училища 40 , а на местах — школы чжухоу 41 , что соответствует намерению совершенных. [133]
Однако наставники считают, что ценится лишь разъяснять [смысл канонов], и пренебрегают наставлением. Кандидаты в чиновники заняты лишь сочинительством и не придают значения добродетели.
Когда же наставники пренебрегают наставлением и лишь толкуют каноны, ни один из них не может знать, достойны ли их люди. Когда кандидаты в чиновники не придают значения добродетели, то они лишь водят кистью по бумаге и ни один из них не заботится о том, хорош ли он. При таком положении разве есть польза для дела? Целесообразно издать указ о том, чтобы наставление стало служебной обязанностью ученых чиновников, вменять им в вину, если по истечении времени они не обнаружат достойных талантов. Следует четко вести запись на школьной доске добродетельных поступков, с тем чтобы на их основе выдвигать на службу; тех же, кто пользуется хорошей репутацией в сяне, продвигать.
Если следовать этому, а талантов все же будет мало, нравы [народа] не улучшатся, то все многословные суждения [относительно ценности] шести канонов созданы лишь для обмана грядущих поколений.
Пункт 3
Возможно, некоторые спросят: Ныне столица являет собою образец. Здесь ежегодно происходит отбор лучших среди кандидатов в чиновники 42 , и при продвижении по службе здесь исходят из добродетельных поступков. /л.5а/ Что же касается обучения в областях и округах, то там нет положения об этом. И если захотим набирать на службу, то как быть?
Отвечу: Наставление с последующим использованием на службе осуществлялось в древности в учебных заведениях. Ныне же широко распространилось использование на службе после экзаменов без наставления. Те, кто получил наставление, легко становятся хорошими. Хорошие же следуют справедливости, и потому государство успешно [134] управляемо. Те, кто не получил наставления, легко становятся дурными. Когда же дурные достигают [высокого] положения, то народ страдает от этого.
Экзаменуют лишь речи, а важны [на службе] поступки. Высказывания порой как будто и хороши, и на их основе набирают на службу. Но что поступки подлинно плохи, не [сразу] распознают. Однако вручить [таким] власть над людьми — все равно что бросить новорожденных в логово тигра. Почему же цветистую и изящную словесность нельзя принимать за хорошие высказывания? Да потому, что все свои давние устремления, ученость, приобретенную в результате денного и нощного бдения, [кандидат] без остатка выкладывает на быстротечном экзамене, а между тем у него изначально не было даже и намека на данные, необходимые чиновнику 43 . [Такие] обучаются ритуалу и этике 44 у коллег, сущность правления 45 постигают у почтенных чиновников. [Лишь] со дня получения ранга 46 начинается изучение установлений. Как можно в этом случае надеяться на достижение идеала в управлении и на улучшение [нравов народа]?
/л.5б/ Однако ныне в столичных училищах 47 при отборе кандидатов в чиновники уже не учитывают добродетельны ли поступки, поэтому доска со списком кандидатов в ученые стала всего лишь местом регистрации имен тех, кто преуспел или потерпел неудачу на экзамене. Так училище, учрежденное сыном Неба, стало всего лишь проходным двором для экзаменующихся.
Однако, хотя в округах и наследственных владениях кое-где и есть школы, продвижение [по службе] и зачисление кандидатов в чиновники на службу зависит не от них. Таким образом, школы существуют лишь по названию, сущность же их утрачена. [135]
Согласно танским установлениям, школы были везде, начиная со столицы и вплоть до округов и уездов. Каждый год в средний месяц зимы, когда экзамены заканчивались, старшие чиновники 48 собирали подопечных, рассаживали гостей и хозяев, расставляли столы и сосуды для жертвоприношений, настраивали музыкальные инструменты, приносили в жертву животных 49 , устраивали церемонию винопития в деревне, исполняли песню “Встреча гостей” из “Ши [цзина]” 50 , приглашали старцев и молодежь, располагая всех по возрасту. Во время угощения выставляли отметки. Всех тех, кто не прошел через школы, но был выдвинут на службу, называли “подношением из провинции” 51 .
Таков был дополнительный метод выдвижения [в чиновники на местах] в недалекой древности. Но поскольку при этом исходили исключительно из [результатов] экзаменов, а не из поступков, то в конечном счете все также сводилось к порокам.
Исходя из интересов императорского дома 52 , не лучше ли увеличить число зданий училищ, добившись, чтобы местные влиятельные дома 53 приняли в этом участие, увеличить строительство областных школ 54 , чтобы лучшие из ученых и простого народа /л.6а/ все {учились] там. [Следует] выбирать достойных в качестве наставников, определить, какие они станут преподавать каноны, определить их пребывание в должности на длительный срок, запретив самовольный уход с нее. Ежедневно наблюдать за их добродетелью, ежемесячно проверять их мастерство. Ведь достойный не тот, кто проявил себя таковым за короткий срок. Лишь тот, кто за долгий срок не переменился, действительно способен. [136] Способен не тот, кто проявил себя таковым за короткий срок. Лишь тот, кто, пройдя через испытания, остался прежним, действительно способен. Если следовать этому, то уверен, что обретенные [таким образом] люди будут самыми лучшими. Что касается тех, кто живет за счет земледелия, то те из них, кто имеет давние заслуги, но не прошли через школы, станут по-прежнему выдвигаться посредством старой системы рекомендации на службу 55 , при которой исходят прежде всего из репутации 56 , а лишь затем из [результатов] экзаменов. Так они будут выдвинуты не одним человеком, а непременно сообща населением всего местечка, приняты на службу не одним человеком, а непременно всей Поднебесной. А если [это] так, то также уверен, что обретенные люди будут самыми лучшими.
В древности чжухоу выдвигали кандидатов в чиновники. Если первый раз — успешно, то их называли людьми с хорошей добродетелью, когда же дважды — их называли достойными, мудрыми, если трижды — заслуженными и жаловали им [один из] девяти рангов. Тех, кто не выдвигал кандидатов в чиновники, на первый раз лишали ранга, во второй раз — лишали части земли, в третий — полностью лишали ранга и земли 57 . Если умеющих обрести кандидатов в чиновники награждать, а потерпевших неудачу в подборе достойных наказывать, то кто из подчиненных /л.6б/ не станет всеми помыслами усердствовать?
Если позаботиться о том, чтобы не было упущений, то лучше всего, чтобы крупные сановники выдвигали тех, кто им известен.
Согласно ханьским установлениям, три гуна и да цзян цзюнь 58 открывали ямынь и сами приглашали на [137] государственную службу. Разве это были только [пустые] речи?
Некоторые спросят: В прошлом также прежде всего исходили из [служебной] репутации, а лишь затем из результатов экзамена. Поэтому при продвижении по службе были злоупотребления, а при зачислении на службу — пристрастность. Как же можно ныне восстанавливать подобное?
Отвечу: При выдвижении всегда есть злоупотребления. При выборе всегда есть пристрастность. Посмотрим, в чем же здесь преимущества и недостатки?
Если заклеивать имена и перетасовывать рукописи, то их достоинства экзаменаторы не смогут ни приуменьшить, ни преувеличить. При этом чиновники будут справедливы, но путь благородного мужа не сможет проявиться в школярском сочинении 59 . И в этом будет состоять пристрастие закона 60 .
Если выбирать, основываясь на репутации, то это также несправедливо. Но если чиновник пристрастен, то это легко устранить с помощью наказания. [138]
Если же закон пристрастен, то хотя ему следует и совершенный, но лучше ли от этого? В таком случае число достойных с каждым днем станет все меньше, а способ наставления не будет должным.
Лишь осознав это и произведя перемены, можно добиться процветание в стране норм поведения [в соответствии с ритуалом].
Пункт 4
/л.7а/ У человека от рождения есть уши, и поэтому он слышит; есть глаза, поэтому он реагирует на цвет; есть нос, и поэтому запахи дурманят его; есть рот, и поэтому он ощущает вкус.
Пристрастие уха к звукам столь безмерно, что даже сладчайшие звуки бронзовых колоколов и каменных барабанов не в состоянии усладить слух.
Пристрастие глаза к цвету столь безмерно, что даже узоры расшитой одежды не в состоянии насытить зрение.
Пристрастие носа к запахам столь безмерно, что даже ароматы лучшего вина не в состоянии утолить обоняние.
Пристрастие рта к вкусовым ощущениям столь безмерно, что даже мясо жертвенного скота 61 не считается лучшим яством.
Необходимо регулировать [потребности] посредством меры и нормы 62 . Ведь даже если простолюдины станут обладателями богатства — десятью тысячами колесниц 63 , то и этого, вероятно, будет недостаточно для утоления их потребностей.
Поэтому, по “Чжоу ли”, “в обязанность чиновника да сыту... входило осуществление двенадцати наставлений... [139] Девятый [пункт] гласит: С помощью соблюдения нормы следует наставлять народ о том, что есть мера, тогда он будет знать достаток” 64 . [Здесь] говорится о том, что если с помощью закона и нормы наставлять народ, чтобы он [соблюдал] различие между благородными и подлыми 65 , то тогда, хотя у народа и будет мало [средств], он станет считать, что достаточно.
Кроме того, чтобы обеспечить спокойствие, есть шесть способов успокоения десятитысячного народа. Шестой из них называется “одинаковая одежда”. Здесь говорится, что, хотя среди народа есть богатые, их одежда не должна особо выделяться. Если у всех одежда темного цвета, тогда бедные успокоятся 66 .
С тех пор как устои Чжоу распались, а ритуал и музыка пришли в упадок, /л.7б/ крупные торговцы и купцы “носят только роскошные одеяния, питаются только отборным зерном и мясом... В результате по богатству они равны ванам и хоу, и их сила превосходит власть чиновников, они губят друг друга из-за выгоды, затевают дальние путешествия, следуя вереницей друг за другом. Их повозки прочны, лошади упитанны, [сами же они] разодеты в шёлка... Богатеи повсеместно захватывают земли. Родственники императора получают в жалование земли.
Гуны, цины, да фу и те, кто ниже их рангом, соперничают друг с другом в расточительстве” 67 . В великолепии жилищ, повозок, одежды они превосходят даже императора. Не [140] ограниченные какими-либо рамками, алчные люди распоясываются. Нравы все ухудшаются, судебных тяжб становится все больше, а причина тому — алчность народа 68 .
Но разве необходимое для поддержания жизни так уж резко различается? Если даже есть обильно, один не съест больше, чем съедят несколько. Если даже надевать очень много, то все равно один не наденет больше, чем носят несколько.
Земля, [выделенная] на одного тяглого, тутовник, [взращенный] на пяти му, также достаточны для пропитания. Однако же когда в амбарах [одних] зерно преет, то это приводит к голоду [других]. Когда же [у одних] преют веревки в связках монет, это приводит к бедности [других].
По этой причине люди преисполняются дурных помыслов и предаются обману, постоянно борясь друг с другом, словно грабители.
Из самых крупных деревьев Поднебесной строят жилища, из самых дорогих драгоценностей Поднебесной /л.8а/ изготовляют утварь, самая искусная ткань идет на одежду, а самая редкая живность в Поднебесной — в пищу. Скачут на быстроходных конях, мчатся на самых лучших колесницах, услаждают слух мелодиями [царств] Чжэн и Вэй 69 , берут в качестве вторых жен красавиц, [подобных] [красавицам] из [царств] Янь и Чжао.
Считается, что чем больше утвари на свадьбах, при приеме гостей, на похоронах, чем больше сосудов при совершении жертвоприношений, тем благороднее; расточительство стало приличествующим. Женщинам, служанкам, [141] невежественным людям и детворе это нравится и вызывает восхищение. И привычка к расточительству стала обычаем.
В таком положении, даже если исчерпать ресурсы Земли и Неба, не обеспечить потребностей и одного человека. Поскольку корысть тех, кто особенно богат, не пресечь, а мелкий люд также стремится подражать [им], то иногда припасенное за год тратится в миг, а суммы, приобретенные с риском для жизни, расходуются на пиры и развлечения. Искусные ученые не могут воздействовать [на него], а топор — устрашить. И нет других причин этому, кроме той, что стыдятся оказаться хуже других.
Если верхи и низы разделить на разряды 70 и в соответствии с ними установить норму [в потреблении] предметов роскоши 71 , то влиятельные станут благородными, не имеющие положения будут считаться подлыми. Богатые не смогут роскошествовать, а бедные не будут вести убогую жизнь. Толстосумы будут составлять один ряд с низшими дворами.
В таком случае /л.8б/ обретем достаток в одежде и пище и исключим чрезмерное потребление. И тогда бескорыстие и уступчивость возродятся, а согласие будет достигнуто.
Пункт 5
Среди тех, кто правил государством, не было ни одного, кто не стремился бы обогатить народ и обеспечить его долголетие. Чтобы обогатить его, уменьшали налоговые поборы. Но наводнения и засуха настигали его, и народ по-прежнему не мог разбогатеть. Чтобы обеспечить долголетие, уменьшали наказания. Но разражались эпидемии, и народ по-прежнему не обретал долголетия.
Наводнения, засуха, эпидемии случаются из-за того, что нарушается гармония в отношениях между инь и ян. Ведь ян занимает первую [позицию] в гексаграмме фу и шестую [142] [позицию], в гексаграмме цянь. Инь же рождается в у и кончается в хай 72 . Их убыванию и нарастанию присуще число 73 . Их продвижению и отступлению присуще время 74 , и они не являются результатом произвольных действий. Но они не имеют внешнего проявления: это не то, что безудержно и потому движется, устает и потому останавливается. Но они не содержат в себе свойства, также не являются тем, что, радуясь, отдает, а в гневе отнимает. Все это так, но когда происходит нарушение порядка, то есть воздействие и потому есть ответ, вызванный извне, ответ на внешний призыв.
В [главе] “Хун фань” во втором разделе из девяти [говорится] о пяти свойствах: “Первая — внешний облик, вторая — речь, третья — зрение, четвертая — слух, пятая /л.9а/ — мышление” 75 . В восьмом разделе о различных указаниях на [явления природы] говорится: “[Существуют явления природы]: дождь, солнечное сияние, жара, холод и ветер” 76 .
“[Свойство] внешнего облика — это достоинство... Достоинство же вызывает почтительность... Почтительность же символизируется своевременным дождем” 77 . Здесь говорится о том, что если поведение правителя достойно, то этому соответствует своевременный дождь 78 .
“[Свойство] речи — покорность... Покорность же создает упорядоченность ... Упорядоченность же символизируется своевременным солнечным сиянием” 79 . Здесь говорится о том, что налаженная политика правителя соответственно вызывает своевременное солнечное сияние 80 . [143]
“[Свойство] зрения — острота... Острота [зрения] создает мудрость... Мудрость символизируется своевременной жарой” 81 . Здесь говорится о том, что если правитель мудр, то этому соответствует своевременная жара 82 .
“[Свойство] слуха—тонкость... Тонкость [слуха] создает осмотрительность... Осмотрительность символизируется своевременным холодом” 83 . Здесь говорится о том, что если правитель осмотрителен, то этому соответствует своевременный холод 84 .
“[Свойство] мышления — проницательность... Проницательность создает совершенство... Совершенство символизируется своевременным ветром” 85 . Здесь говорится о том, что если правитель может понимать истину, то тому соответствует своевременный ветер 86 .
И напротив, “дерзость символизируют непрекращающиеся дожди” 87 . [Здесь] говорится о том, что если действия правителя дерзки, то это навлекает длительный дождь 88 .
“Превышение [власти] символизируется непрекращающимся солнечным сиянием” 89 . [Здесь] говорится о том, что если действия правителя превышают власть, то это навлекает непрекращающийся солнечный свет 90 .
“Праздность символизируется непрекращающейся жарой” 91 . [Здесь] говорится о том, что если действия правителя праздны, то это навлекает длительную жару 92 .
“Неосмотрительная торопливость символизируется непрекращающимся холодом” 93 . [Здесь] говорится о том, что [144] если действия правителя поспешны, то это навлекает непрекращающийся холод 94 .
“Невежественность символизируется непрекращающимся ветром” 95 . [Здесь] говорится о том, что если действия правителя невежественны, то это навлекает непрекращающийся ветер 96 .
В комментарии [к “Шу цзину”] также говорится: “Если поведение недостойно, то оно не внушает почтительности. Это происходит только потому, что металл вытесняет дерево.
/л.9б/ Если речь непокорна, то это не создает упорядоченности. Это происходит только потому, что огонь [вытесняет] металл.
Если зрение не острое, то это не создает мудрости. Это происходит только потому, что вода вытесняет огонь.
Если слух не тонок, то это не создает осмотрительности. Это происходит только потому, что земля вытесняет воду.
Если мышление не проницательно, то это не создает совершенства. Это происходит потому, что металл, дерево, вода, огонь, земля взаимно вытесняют [друг друга]” 97 .
Если правитель не обладает пятью способностями, то дождь, солнечное сияние, жара, холод, ветер наступают несвоевременно, а вода, огонь, дерево, металл, земля [вытесняют] друг друга.
Поэтому приходят наводнения. Поэтому распространяются эпидемии. Таким образом правитель принадлежит не себе, а Поднебесной, а его сердце — достояние не его лично, а Поднебесной.
Если допустить, что внизу все станут дерзки, то кому верхи смогут внушать почтительность? Если внизу все станут превышать власть, то с кем верхи смогут добиться упорядочения? Если допустить, что внизу все станут праздными, то с помощью кого верхи смогут проявлять мудрость? [145] Если внизу все будут неосмотрительно торопливы, то с помощью кого верхи смогут проявить осмотрительность? Если внизу все станут невежественны, то с помощью кого верхи смогут проявлять совершенство?
По этой причине прозорливый правитель, если хочет внушать почтительность, то должен искоренить дерзких внизу. Если хочет добиться упорядочения, то должен искоренить превышение власти внизу. Если хочет быть мудрым, то должен искоренить праздных внизу. Если хочет быть осмотрительным, то должен искоренить неосмотрительных внизу. Если хочет быть совершенным, то должен /л.10а/ искоренить невежественных внизу.
Только тогда, когда правитель прозорлив, чиновники верны, а народ миролюбив, можно добиться согласия.
Если же быть в состоянии лишь познать себя и не суметь познать людей, уметь управлять собою и не уметь управлять людьми, то глупые, обретя ранги, а корыстные — должности, станут наносить вред простому народу. Семьи будут печалиться, дворы роптать, и им некуда будет пожаловаться. В таком случае, даже если сыном Неба будет Яо, а во главе всех управлений встанет Шунь, чем же можно будет порадовать верхи и низы, духов Неба и Земли?
Поэтому истребление четырех злодеев и выдвижение шестнадцати цзайсянов 98 можно считать великой заслугой. Ведь начальники округов и уездов — это те, кто вершит судьбу народа.
Ханьский почтительный император Сюань[-ди] 99 управлял вместе с добропорядочными чиновниками 100 . Покойный [146] предок говорил, что оттого, что есть или нет в пределах ста ли среди цзайсянов подходящие люди, зависит, будет народ испытывать гнет или нет. Разве это были лишь [пустые] речи?
Только [в том случае], если мудро и прозорливо уделять особое внимание назначению чиновников, можно уменьшить [последствия] стихийных бедствий и болезней и обрести богатство и долголетие.
Пункт 6
Народ подчиняется не правителю, а его указу 101 . [Поэтому] правителю, прежде чем охранять государство, следует /л.10б/ соблюдать [собственный] указ.
[Когда] правитель в парадном облачении восседает на троне, а народ в броне и с оружием в руках ступает по кровавому месиву, отправляясь на смерть за десять тысяч ли, то это происходит в результате воздействия указа.
[Когда] правитель утром развлекается в парке, а народ смеется и разговаривает, словно не знает, что император поблизости, то это происходит потому, что указ не дошел [до народа]. Таким образом, народ подчиняется указу, а не правителю.
Неприступны крепости на границе, непроходимы пропасти и реки в горах, а народ преодолевает их.
[Если] на местах 102 мелкие чиновники ревностно соблюдают основной закон 103 , то негодяи и мироеды не смеют нарушать его. Поэтому правителю важнее соблюдать собственный указ, чем охранять государство. [147]
Правитель, опираясь на указ, распоряжается народом, а народ на основе указа служит правителю. То, что провозглашает указ, соблюдается народом. То, что отвергает указ, отвергает и народ. По этой причине указ должен быть един [на все времена], а не подвергаться изменениям. Ведь четыре времени года для всего сущего исходят от Неба, то, что рождается весной и летом, — умирает осенью и зимой. В этом состоит постоянство четырех времен года.
Например, когда дует теплый ветер и гремят грозы, растения зацветают, а все живущее пробуждается от зимней спячки. И если вдруг разразится ненастье, наступят холода и придут заморозки, то распустившиеся растения поникнут, а ожившие насекомые /л.11а/ погибнут. И лишь недоразвитые, не успевшие вовремя пробудиться [растения и насекомые] окажутся в выигрыше, избежав гибели. То же происходит осенью и зимой. В таком случае если вновь и появятся молодые ростки, то это не значит, что наступила весна для всего сущего. И если даже станут опадать желтые листья, мудрый не станет считать, что пришла пора осени. Так и в отношении народа: уж лучше указ не издавать вовсе, чем издать его, а затем на полпути отменять.
Хорошие люди и при дозволении [указа] не осмеливаются действовать, боясь, что указ изменится, а они окажутся в проигрыше. Дурные же, невзирая на запреты, не желают меняться, надеясь со сменой указа избежать наказания. Когда один указ сменяет другой, чиновники не успевают принимать их, а неразумный народ вводят в заблуждение и он не знает, чему следовать. Чем так издавать указ, лучше не издавать его вовсе. Прежние правители были осмотрительны, провозглашая указы, они тщательно изучали их сущность, а лишь затем проводили в жизнь. В каком же случае указ неприемлем?
Пусть это даже предложения [Хоу-]цзи и Се 104 , [148] предначертания Гао-яо 105 , но если они не соответствуют времени, их не следует проводить.
Когда же указ приемлем? Хотя ши возражают против него, а простой люд порицает его, но если намерения [правителя] уже утвердились, не стоит колебаться 106 .
Ведь “можно вместе с народом наслаждаться свершенным, но разве можно обсуждать /л.11б/ с ним свои начинания?” 107
В прошлом Цзы Чань 108 управлял [царством] Чжэн. Вначале народ ненавидел его и говорил: “Если кто-либо убьет Цзы Чаня, мы поддержим такого”. Спустя некоторое время народ полюбил Цзы Чаня и говорил: “Если Цзы Чань умрет, кто же наследует ему?” Если бы Цзы Чань послушался молвы и изменил политику малого государства, то что было бы в дальнейшем?
В [главе] “Хун фань” говорится: “Ведь народ [наблюдает] лишь звезды. Есть звезды, которые предпочитают ветер, есть звезды, которые предпочитают дождь. Из движения солнца и луны возникает зима и лето. Движение луны среди звезд оказывает влияние на ветер и дождь” 109 . [149]
Здесь имеется в виду, что люди в массе своей в пристрастиях не одинаковы. Если политика правителя и чиновников налажена, они руководствуются постоянными законами. Нельзя терять постоянства в политике и в наставлении, потакая пристрастиям народа 110 . Почему так? Потому, что хороших людей мало, а дурных много.
Если сверхпрозорливый правитель сможет уяснить, как должно издавать указы, тогда сердца людей очистятся [от сомнений] и они будут знать, чему следовать 111 .
Пункт 7
/л.12а/ Правитель — отец и мать, а народ — [его] дети 112 , чиновники же — кормилица. Родители сами не в состоянии пестовать своих детей, и пестует их кормилица. Правитель сам не может управлять народом, и управляют им чиновники. Новорожденными в пеленках ведома лишь кормилица, а не мать. Мелкий люд в поле знается [лишь] с чиновниками, а не с правителем.
Если кормилица плоха, то дети не доедают и страдают от голода и жажды, пугливы и бьются в судорогах. Родители хотя и преисполнены отеческой любви, но не от них зависит жизнь их детей.
Если чиновники лишены таланта, то они обедняют народ, обременяют повинностями, убивают его, наносят ему вред. [150] Правитель хотя и гуманен, но не от него зависит покой его народа.
Однако обязанности кормилицы не выходят за пределы женской половины дома, и родители вечером и утром еще могут встретить [там своих детей]. Обязанность же чиновников распространяется гораздо дальше, за пределы столичного округа, куда зрение и слух правителя не достигают. По этой причине, назначая чиновников, необходимо быть осмотрительным.
Я думаю, что ныне большинство так называемых хороших чиновников неподходящи, они не следуют путем древних, не вникают в суть настроений народа. Каждый делает лишь то, что считает правильным, и отвергает то, что считает неправильным. Те, для кого главное — известность (имя) 113 /л.12б/ говорят: “В правлении непременно следует быть суровым”.
Те, для кого главное — втайне вершить добрые дела 114 , говорят: “В политике следует быть снисходительным”.
Те, для кого главное — противопоставить другим свое мнение 115 , говорят: “Если прежняя политика была суровой, мы непременно смягчим ее. Если прежняя политика была снисходительной, мы непременно обратимся к суровым мерам”.
Те, для кого главное — застраховаться 116 , говорят: “Почему непременно нужно быть суровым, почему непременно нужно быть снисходительным? Следует лишь выносить решение по закону, и только”.
Все это — односторонние суждения. Разве в политике непременно нужна [лишь] суровость? А как же быть в отношении хороших людей? Неужели хватать их во множестве, вести строгие расследования, суровые допросы и считать это мудрым? [Находить этому] глубокомысленное [151] объяснение и считать это справедливым? Ведь в пламени огня не отличишь яшму от камня. Когда выпадает иней, кто в состоянии отличить орхидею от кумаруны? Разве такова любовь гуманного правителя?
Разве в политике непременно нужно [лишь] снисхождение? А как же быть в отношении плохих людей? Неужели освобождать всех заключенных, уменьшать наказания, потворствовать негодяям и считать это за великодушие 117 , а смягчение указов выдавать за понимание их сути?
Разве справедливо считать бесчеловечным стрелять в кричащих на деревьях ушастых сов и бояться устраивать западню для тигра и леопарда, опасных для человека?
Разве в правлении необходимо устранять все предшествующее? Ведь предки поступали сурово только в отношении плохих людей. И кто позволит нам /л.13а/ отнестись к ним снисходительно?
Ведь предки поступали снисходительно только в отношении хороших людей. И кто позволит нам отнестись к ним сурово?
Разве в политике непременно следует придерживаться закона? В том случае, если закон легко наказывает за тяжкий проступок, разве можно им устрашить? В том случае, если закон строго карает за легкий проступок, разве можно им миловать?
Вот почему стремящиеся к известности — немилосердны. Те, кто тайно вершит добрые дела, — непротивленцы злу. Те, кто противопоставляет другим свое мнение, — коварны. Те, кто [стремится] обезопасить себя, — трусливы.
Чжун-ни 118 говорил: “Будучи снисходительным, прибегай к суровости, будучи суровым, прибегай к снисходительности. Благодаря этому в политике наступит гармония” 119 . Ведь здесь говорится о том, что нельзя доводить до крайностей снисходительность и суровость. Когда не помогает снисходительность, прибегайте к суровости. Когда не помогает суровость, прибегайте к снисходительности. Когда [152] снисходительность и суровость применяются в равной мере, можно управлять. Что значит равно быть и снисходительным и суровым?
В отношении добрых людей следует быть снисходительным, в отношении же плохих — суровым.
Гао-яо говорил: “Прощайте неумышленные проступки, как бы они ни были велики, и наказывайте за предумышленные преступления, как бы они ни были малы” 120 .
Когда прощается большой [неумышленный] проступок, это и есть снисхождение. Когда наказывают за малый проступок с умыслом, это и есть суровость. Прозорливый правитель действительно должен определять, когда надо быть снисходительным, когда суровым. Повелевая /л.13б/ чиновниками, следует строго вникать в их действия, понижая или повышая по [их] службе. Тогда путь правления будет единым, а народ будет в достатке.
Пункт 8
Посредством амнистии 121 стремятся облагодетельствовать народ. Посредством предоставления откупа от наказания 122 стремятся оказать благорасположение к чиновникам.
Народ невежествен и падок на преступления. Случается, что [некоторых] казнят на площади, клеймят. Утром накажут, а вечером они вновь совершают преступления, и так без конца. Обматывают их колючими растениями, надевают на них колодки, переводят их на попечение тюремщиков, где они и кончают свою жизнь в ничтожестве. Совершенные скорбят по этому поводу, и в этом причина того, что они прибегают к амнистиям.
Гуны, цины и ши в большинстве своем отдают все силы службе, посвящая свою жизнь правителю, ради государства жертвуют [интересами] семьи. Когда же их младшие родственники совершают проступки и некоторых из них карает [153] закон и их бьют плетками, обезглавливают, расправляются с ними, как с рабами, то позор ложится на их (гунов, цинов и ши. — 3.Л.) дом, печаль навлекается на их родственников.
Совершенные скорбят по этому поводу, и в этом причина того, что они разрешали откупаться от наказания. В таком случае их сочувствие проявлялось предельно, а признание ими заслуг [чиновника] становилось очевидным.
Но почему же в суждениях древних конфуцианцев нигде не упоминается о возможности [амнистии и откупа от наказания]? Потому, что от этого пользы мало, а вред большой. Я изучал законы о наказаниях в установлениях древних мудрых ванов. /л.14а/ Они не задавались целью убивать людей, а, напротив, [стремились] сохранить им жизнь; не ставили себе целью устрашать, а, напротив, [стремились] их осчастливить.
Ведь вещи от природы имеют род, род имеет множество, а когда вещи во множестве, они вытесняют друг друга. Борясь, они наносят вред друг другу, “сильные начинают угрожать слабым, многонаселенные царства начинают насильничать над малонаселенными, знающие начинают обманывать неразумных, дерзкие — причинять страдания робким” 123 , случается, что убивают, случается, что и ранят. Если бы не было правителя, люди поглотили бы друг друга без остатка.
Поэтому древние, устанавливая ритуал, брали за образец прозорливость Неба, следовали тому, что составляет сущность Земли. Ведь “наказания и взыскания, разбор судебных тяжб устрашают подобно смертельным ударам грома и молнии. Мягкость и ласковость, милосердие и гармония подобны даруемой Небом [способности] размножаться и расти” 124 .
Самые тяжкие наказания выполняет воин в доспехах, менее тяжкие выполняются топором, средние наказания [154] совершаются ножом и пилой, следующие за ними — буравом, менее тяжкие наказания — плеткой. Наказания за тяжкие преступления совершаются в поле, за малые — на площади 125 .
[Увидев] смертную казнь убийцы, не осмелятся убивать; увидев наказание, не осмелятся причинять вред. Слабые, одинокие, неразумные и робкие среди народа будут иметь опору.
Поэтому и говорю: Нельзя ослаблять плетку в семье, отменять наказания в государстве, /л.14б/ нельзя прекращать карательные походы в Поднебесной.
Похоже, что амнистии и откуп — промахи, [порожденные] гуманностью правителя. В прошлом Ван Фу говорил: “То, что более всего вредит доброму народу, — это частые амнистии и откупы. Когда амнистии и откупы часты, дурные люди радуются, а хорошие скорбят” 126 .
Его суждения об этом были весьма основательны. Древние мудрые одобряли его. Однако нынешнее положение вновь не сравнится с древним. К тому же в государстве все великие жертвоприношения совершаются в установленный срок, известный всем в Поднебесной. В это время непременно объявляют амнистию, что располагает к дурному. Повсюду можно видеть, как люди с нечистыми побуждениями, потакая своим желаниям, обретают полную свободу действий, ускользают от чиновников в далекие края, словно смытые небесной волной, а затем вновь вписываются в реестры.
Почему же в годы, когда свершаются жертвоприношения в честь многочисленных духов, позволяют разрывать могилы? Купцы не осмеливаются пересекать границы, сироты и вдовы опасаются выходить из дома, а простому народу [даже] пожаловаться некуда. [155]
Сыновья и внуки знати, опираясь на свою силу, творят все, что заблагорассудится, притесняют низшие дворы, утратив, всякую меру в корысти и жестокости. Поскольку откупаться золотом можно без конца, а телесным наказаниям есть предел, — кто же из них не захочет, /л.15а/ заменить наказание плеткой ничтожным штрафом? В таком случае простому народу даже пожаловаться некуда.
Предоставляют амнистию, а не лучше ли сделать так, чтобы, боясь [неотвратимости наказания], не шли на преступления? Предоставляют возможность откупа, а не лучше ли сделать так, чтобы, стыдясь [неположенного], не совершали его?
В случае высочайшей амнистии злоумышленники в конечном счете так и не раскаиваются, все это гневит живых и мертвых и лишь ускоряет гибель преступников, вот почему это не способ облагодетельствовать [народ].
Когда свыше предоставляют возможность откупа от наказания, дурные люди в конечном счете не раскаиваются, а лишь позорят предков, роняют славу рода, вот почему это не есть средство заботы о [чиновниках].
Вэнь Чжун-цзы говорил: “В государстве, где нет амнистий, наказания должны быть справедливы” 127 . Благодаря этому Чжугэ Лян мог управлять [царством] Шу. В древности, “когда в роде гуна совершали преступление, каравшееся смертной казнью, [преступника] передавали в руки палача. Если за преступление полагалось наказание — отрубание частей тела, также обращались к палачу. Когда выносилось решение, власти излагали дело гуну... Даже если гун... трижды [просил] помиловать его (родственника гуна. — 3.Л.)... а власти все равно молчаливо удалялись, тогда [дело] передавали палачу для свершения казни” 128 . [156] Поэтому и говорю: Хотя преступник из рода гуна и был его родственником, не считали возможным вмешиваться в дела властей.
Справедливая политика состоит в том, чтобы входить в положение народа. Раз уж в роду гуна так обстояло дело, то о низших и говорить нечего. Если быть прозорливым и справедливо ущемлять привилегии, являя Поднебесной великую справедливость, то это будет прочной основой на долгие годы.
Пункт 9
/л.15б/ Путь прежних ванов 129 состоял в том, чтобы взимать с народа [налог] в соответствии с нормой 130 .
Если исходили из числа едоков и зажиточности, то это называли повинность фу. Когда же взимали долю урожая, то это называли налог (шуй).
“Фу представляла собой повинность по снабжению колесницами, лошадьми, оружием, панцирями и воинскую повинность; за счет повинности наполнялись казенные амбары, обеспечивались пожалования.
Налог шуй шел на жертвоприношения в алтарях духов земли, в храме предков правящего дома и в честь многочисленных духов; обеспечивал содержание сына Неба, жалованье всего чиновничества, покрывал расходы по многочисленным делам” 131 .
Чжухоу также облагались налогом шуй, выплачивая десятую часть [своих поступлений]. В больших наследственных владениях половина дани шла сыну Неба, в средних — третья часть, в малых — четвертая часть. Все это взималось с их областей лучшими местными продуктами, ежегодно уплачиваемыми в виде дани. По этой причине тай цзай 132 [157] “посредством девяти [видов] дани обеспечивал расходы областей и наследственных владений.
Первым [видом] дани называлось преподношение вещей, применяемых при жертвоприношениях” 133 . Имелись в виду разновидности циновок из Цзинчжоу 134 .
“Вторым [видом] дани называлось преподношение вещей, изготовляемых женщинами”. Имелись в виду предметы из шелка и конопли из Цинчжоу 135 .
“Третьим [видом] дани называлось преподношение ритуальной утвари”. Имелись в виду серебро и железо из Лянчжоу 136 , музыкальные инструменты из Сюйчжоу 137 , киноварь из Цзинчжоу, лак из Яньчжоу 138 .
“Четвертым [видом] дани называлось преподношение предметов, ходивших в качестве денег” 139 . Имелись в виду [158] драгоценные камни из Юнчжоу 140 , [шкуры] гималайских и бурых медведей и лисиц из Лянчжоу, тончайшие шелковые ткани из Сюйчжоу.
“Пятым [видом] дани называлось преподношение древесных пород” 141 . /л.16а/ Имелись в виду лаковые деревья, кедры, кипарисы из Цзинчжоу, бамбук из Янчжоу 142 .
“Шестым [видом] дани называлось преподношение предметов оборота из природных даров” 143 . Имелись в виду золото и раковины из Янчжоу, большие черепахи из Цзинчжоу.
“Седьмым [видом] дани называлось преподношение одежды”. Имелось в виду тонкое полотно из Юйчжоу 144 .
“Восьмым [видом] дани называлось преподношение морских даров”. Имелись в виду жемчуг из Сюйчжоу, жемчужины неправильной формы из Цзинчжоу, яшма из Юнчжоу.
“Девятым [видом] дани называлось преподношение разных продуктов”. Имелись в виду рыба из Сюйчжоу, соль из Цинчжоу, мандарины и помелон из Янчжоу.
В каждой местности рождается то, что ей соответствует, а поступления дани с нее имеют свой срок. Если местность соответствующая, то продукты обретают свои лучшие качества и пригодны к употреблению. Когда дань взимают [159] регулярно, населению, известен срок ее выплаты и поступление ее обеспечивается. Это выгодно государству и не приносит ущерба народу. Именно таким образом прежние правители могли вершить [дела] Поднебесной.
Если местность неподходящая, то взращенные на ней продукты не могут быть хорошими. Когда продукты не хороши, а их требуют, то приходится закупать в соседней местности. Когда взимание дани не регулярно, население не готово к ее выплате, а когда требуют продукты, то непременно приходится закупать их у торговцев-спекулянтов. Поэтому, когда взимают [дань] в неподходящей местности или не /л.16б/ в срок, то от этого всегда страдают земледельцы и выгадывают торговцы.
В “Гуань-цзы” говорится: “Годы бывают скудные и обильные, и поэтому зерновые могут быть дороги или дешевы. Издают указы о несрочном и срочном [взимании] продуктов, отчего они дешевеют или дорожают. [Если] правитель не может регулировать это, то торговцы-спекулянты начинают шнырять по рынку и, пользуясь недостатком средств у народа, умножают во сто крат свое состояние” 145 . Здесь говорится о том, что, когда указом свыше срочно требуют продукты, [цена] их возрастает, когда же не срочно, цена их падает. Купцы всеми помыслами стремятся скупить продукты и, выждав, когда указом свыше требуют [их] срочно, наживаются вдвойне. Тем более случается так, когда войско поднимают в поход и потребности еще более возрастают. Когда нужда в продуктах особенно остра, закупают в других областях и имущество народа попадает в карман купцов. Если же покупают у купцов-спекулянтов, то поступления ежегодно пригоршнями загребают торговцы, и, не замедлив, приходят беды от голода и холода.
Я вижу наверху человека гуманного, почему же [Вы] позволяете наносить ущерб народу, не делая в государстве регулярных запасов? Когда продукты не накоплены и их требуют в момент события, то не обеспечишь постоянства в [160] выплате дани. Когда же нет постоянства в выплате дани, то, опасаясь, что одна местность не обеспечит /л.17а/ ее, распределяют дань на все округа. Когда же распределяют дань на все округа, [то] не считаются с местностью.
У древних было высказывание: Готовь лодку в засуху, телегу в наводнение. Таково положение вещей.
Ведь только тот может обеспечить доброкачественные продукты и их своевременное поступление, у кого они в запасе. В таком случае государство не будет опечалено, а народ изнурен.
Пункт 10
В древних записях указывается, что основа законотворчества вана 146 состоял непременно в земледелии. Действительно, потребность в одежде и пище — большие заботы живых. Поэтому гуманный правитель и хорошие чиновники должны быть усердны. В прошлом Чжоу-гун, оказавшись в затруднительном положении, обращался к истокам нравов древнего гуна Хоу-цзи. О трудностях постижения наследия вана говорится в “Ши [цзине]” в “Песне о седьмой луне”.
Первая ее строфа гласит: “В дни первой луны холодный ветер, в дни второй луны — ветер еще холоднее, нет одежды, нет грубой шерстяной ткани. Как же можно продержаться до конца года?” 147 . Здесь говорится о наступлении холода, когда у знатных людей нет одежды, а у подлых — грубой шерстяной ткани. Как можно продержаться до конца года?
“В дни третьей луны отправляемся на пахоту. В дни четвертой луны отправляемся [в поле] вместе с женами и детьми. Посылают обед тому кто в поле, /л.17б/ надсмотрщик [161] очень рад” 148 . Здесь говорится о том, что в первую луну лета налаживают сельскохозяйственные орудия. Во вторую луну отправляются на пахоту. Жены и дети земледельцев приносят обед в поле. Встретив в поле чиновника 149 , они ставят вино и еду для него. Здесь говорится о том, что [власти] поощряли земледелие, а народ любил чиновников.
Во второй строфе [говорится], что, поскольку весна принесла тепло, стала петь иволга. Наступило время разводить тутовый шелкопряд. Девушка идет тропинкой вдоль стены, ищет нежные [листья] тутовника. На сердце у нее тяжело, когда она думает, что у нее будет одна дорога с сыном гуна 150 .
В третьей строфе [говорится], что сорокопут предвещает холода, кончились заботы, связанные с шелком, начались [заботы] с коноплей, которую красят в яркие цвета для ритуальной одежды.
В четвертой строфе [говорится], что охотятся на лис и барсуков [енотов], чтобы изготовить шубу. Чтобы подсобить женщинам, правитель, чиновники, обученные воины — все выходят в поле. [162]
В пятой строфе [говорится], что “в пустом доме выкуривают мышей, закрывают окно, выходящее на север 151 , замазывают глиной двери” 152 от холода и живут там.
В шестой строфе [говорится] о сборе риса для изготовления вина ради угощения старцев. К тому же собирают тыкву-горлянку, конопляное семя, дикие травы, дрова и хворост, с тем чтобы сварить обед земледельцам 153 .
/л.18а/ в седьмой строфе [говорится], что расчищают ток, обрабатывают огород, собирают урожай. С окончанием полевых работ приступают к постройке дворца.
Днем собирают камыш, а ночью вьют веревки. Только построят хижину в поле — уже надо молиться о будущем урожае ста злаков в общине 154 . [163]
В восьмой строфе [говорится], что запасают воду на случай засухи. Правитель государства в свободное от официальных дел время угощает многочисленных чиновников в соответствии с их возрастом и положением.
Так совершенные, управляя государством, заботились о том, чтобы мужчины и женщины обеспечивали друг друга одеждой и пищей. Чиновники, ведавшие сельским хозяйством 155 , осуществляли надзор, были в поле вместе с [народом], вникали в его горести, заботились о том, чтобы своевременно выходили замуж и женились, чтобы вовремя запасали фрукты и овощи и возводили жилища. Чиновники заботились [о народе], а народ прилежно трудился. С окончанием же страдной поры обучали народ военному делу, содержали старцев, угощали чиновников, воздавая должное их возрасту и положению. Поскольку ритуал и долг-справедливость процветали, наследие вана было создано. Разве в песнях царства Бинь 156 не показано это со всей ясностью?
Ныне, когда [пределы] Поднебесной широки, население многочисленно, а сын Неба восседает во дворце, обретем ли таких чиновников, которые приблизили бы [правителя] к народу? Ведь те, кто богат и знатен, смотрят на земледелие как на низкое занятие. А те, кто пристрастился к конфуцианским тонкостям, считают достойным удалиться от мирских забот. От этого же негодяи, взяточники и тупицы /л.18б/ [164] еще более наглеют. Как же чаяния народа [в таком случае] дойдут [до дворца]? Случается, что судебные дела не решают вовремя, людей годами держат под стражей, повинности все усложняют, грабят без конца. В деревне повсюду из-за чрезмерных трат всевозможными способами посягают на крестьянскую пахоту, наносят ущерб шелкоткачеству. Тем самым основания дела представляют в искаженном виде, а закон нарушают.
Нужно повсеместно издать указ о том, что налоги второстепенны, а забота о земледелии — самое насущное, и что чиновники, поощряющие земледелие, получат повышение в должности. Если они ездят по уездам, вникают в горести народа, если земли распаханы, посевы густы, народ радостно трудится и нет несправедливо осужденных, то записывать это как заслугу. В противном случае наказывать, как за преступление. Тогда страдная пора не будет упущена и воздастся хвала [правителю].
(пер. З. Г. Лапиной)
Текст приводится по изданию: Искусство властвовать. М. Белые Альвы. 2001
© текст - Лапина З. Г. 2001
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© OCR - Мурдасов А. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Белые Альвы. 2001
Комментарии
1. Цитата из “Шу цзина” [17, цз. 4, с. 139]. Здесь дана в переводе Легга (см. [26, т. 3, ч. 1.с.74]).
2. Приведенный выше абзац — изложение Ли Гоу комментариев “Шу цзина” к цитируемой им выдержке из этой книги [17, цз. 4, с. 139].
3. “Небесное повеление на правление нелегко получить” — цитата из “Шу цзина” ([17, цз. 16, с. 223], см. также [20, т. 1, с. 111]).
4. Просвещенные правители — чжэ ван.
5. Одно из ранних упоминаний понятия “успокоения народа” содержится в “Шу цзине” [17, цз. 4, с. 138], часто цитируемом Ли Гоу в его трактате.
6. Суждения заурядных ученых — су ши чжи лунь.
7. Вся фраза — прямой намек на методы легистов.
8. Путь правителя — ван дао.
9. Обряд винопития в деревне — сян инь цзю чжи ли. Древняя церемония, происходившая раз в три года, когда чжухоу и сановники да фу выдвигали на службу способных людей, представляя их правителю. Церемония проводилась в соответствии со строгим ритуалом и имела целью отметить наиболее достойных и заслуженных (см. [27, с. 1345]). Обряд винопития в провинции запечатлен в “Ли цзи” [6, т. 2, с. 1682].
10. Цитата из “Ли цзи” (см. [6, т. 2, с. 1610-1611]).
11. Сыновняя почтительность — сяо.
12. Дружба — ю.
13. Верность, преданность — чжун.
14. Доверие — синь.
15. Бескорыстие — лянь.
16. Корысть — тань.
17. Уступчивость — жан.
18. Распутство — инь.
19. Заносчивость — цзяо.
20. Родственные отношения — цинь.
21. Согласие — хэ.
22. Родственники — цзун цзу, крупные родственные группы или группа родственных семей, представлявшие собою организацию патронимического типа в древнем Китае. Подробно об этом см. [41, с. 85-96].
23. Мир — му.
24. Земляки — сян дан. Жители территориальных единиц в древнем Китае, возможно связанные между собою кровнородственными узами (см. об этом [21, с. 314]). Здесь в значении “земляки”, поскольку в контексте трактата идеал их отношений — “быть в доверии” (синь), что автор трактата связывает с отношениями друзей [13, цз. 18, л. 2а]. Сян — административная единица. Различная по значению в древнем и средневековом Китае. При Цинь Шихуане сян был районом, из которых состояли уезды сянь [24, т. 2, с. 346-347, коммент. 78]. В большинстве случаев сян переводится нами как “провинция”.
25. Три вана — сань вам. Имеются в виду основоположники трех первых династий Ся, Шан и Чжоу — соответственно Юй, Тан и Вэнь-ван [27,с. 11].
26. Кандидаты в чиновники — ши. В самом общем значении — ученое сословие, ученые.
27. Недобродетельны — бу дэ.
28. Наставники — ши.
29. Заключенный в кавычки отрывок текста — цитата из “Ли цзи”, гл. 36 (см. “Записки об учении” [6, т. 2, с. 1523]).
30. Заключенный в кавычки отрывок текста — выявленная нами цитата из “Ли цзи”, гл. 36 (см. [6, т. 2, с. 1521; 20, т. 2, с. 111]).
Школа шу в семьях была рассчитана на 25 семей. Школа сян обслуживала нужды жителей дан — административной единицы в 500 дворов, школа сюй — в административной единице шу (равной пяти данам) [20, т. 2, с. 347]) — 2,5 тыс. дворов. Наконец, наиболее крупные школы сюе находились в столице.
Аналогичные представления об идеальной системе воспитания и ее характере содержатся и в “Мэн-цзы”: “Для обучения [народа] создавались сян, сюй, сюе и сяо. Сян [служили] для содержания престарелых; сяо [служили] для воспитания; сюй [служили] для [обучения] стрельбе из лука. Во времена Ся называли сяо, во времена Инь называли сюй, а во времена Чжоу называли сян. Что касается [названия] сюэ, то оно было общим для трех периодов. Все они служили для объяснения норм отношений между людьми. Когда нормы отношений между людьми будут уяснены в верхах, тогда и внизу — среди простолюдинов — будет [царить] любовь” (цит. По [20, т. 1, с. 235]).
31. Люй ли — в древности: деревенская община из 50 дворов.
32. Шесть добродетелей (лю дэ) согласно “Чжоу ли”: знание — чжи, гуманность — жэнь, совершенство — шэн, долг-справедливость — и, верность — чжун, согласие — хэ [27, с. 158].
Шесть качеств (лю син): сыновья почтительность — сяо, дружба — ю, миролюбие — му, родственные чувства — цинь, долг — жэнь, милосердие — сюй [27, с. 155]. В шесть искусств входили нормы ритуала — ли, музыка — юэ, стрельба из лука — шэ, управление лошадьми — юй, каллиграфия — жу, математика — шу [82, с.158].
33. Сыма — сановник, начальник военного ведомства (см. [24, т. 1, с. 424]).
34. Назначили на службу — гуань.
35. Цзяо — территориальная единица в древнем Китае.
36. Сюй — территориальная единица в древнем Китае, “то, что дальше цзяо” (см. коммент. к “Ли цзи” [6, т. 2, с. 1342]). Здесь “глушь”.
37. Заключенный в кавычки отрывок — цитата из “Ли цзи” [6, т. 2, с. 1342, 1343] с некоторым несущественным изменением порядка иероглифов.
38. Ответ Ли Гоу представляет собою выявленную нами выдержку из “Ли цзи” (см. [6, т. 2, с. 1521]).
39. Яо — древний мудрец, правитель, воплощавший высшую добродетель в представлении конфуцианцев. Цзе — злодей, олицетворение самых дурных свойств.
40. Государственные училища — го цзы чжи гуань.
41. Школы чжухоу — чжухоу чжи сюэ.
42. Отбор лучших (букв, “суждение о лучших”) среди кандидатов в чиновники — лунь сю ши.
43. Данные, необходимые чиновнику — гуань чжи цзы.
44. Этика — и.
45. Сущность правления — чжэн ти.
46. Со дня получения ранга — цзы шоу це. В собрании сочинений Ли Гоу, изданном в XIX в., находим “со дня назначения на службу” — цзы шоу фэн [5, с. 172].
47. Столичное училище — тай сюэ.
48. Старшие чиновники — чжан ли.
49. Имеется в виду мясо барана и свиньи (шао лао), составлявшее малое жертвоприношение в отличие от большого [27, с. 442]. См. коммент. 1 к п. 4 “Плана успокоения народа”.
50. О песне “Встреча гостей” см. [19, с. 99-100; 74, с. 197].
51. “Подношение из провинции” — сян гун. Здесь выдвижение кандидатов на ученое звание, рассматриваемое в качестве ежегодного “подношения” двору наравне с другими местными дарами.
52. Исходя из интересов императорского дома — вэйчаоцзя чжицзи.
53. Местные влиятельные дома — шэнь чжи цзу.
54. Областные школы — чжоу сюэ.
55. Рекомендация на службу — гун цзюй.
56. Репутация — мин юй.
57. Нам не удалось выявить источник этих сведений, приводимых Ли Гоу. Не исключено, что его рассуждение — интерпретация событий более позднего времени и не отражает реального положения вещей в древности.
58. Три гуна — сань гун, три крупнейших сановника при императоре. В период правления династии Западная Хань ими были да сыма — верховный главнокомандующий, да сыту — - ведавший общественными работами и да сыкун — наблюдавший за согражданами, а при династии Восточная Хань — соответственно тайвэй, сыту, сыкун [27, с. 11]. Да цзянцзюнь — крупный военный сановник в период Хань [27, с. 351].
59. Школярские сочинения. Имеются в виду сочинения детей до 15 лет, которые писались на экзаменах, устраиваемых специально для подростков (тун цзы кэ). Подробно см. [29, с. 270-271].
60. Интересно сравнить мнение Ли Гоу с более категорическим высказыванием, содержащимся в “Гуань-цзы”: “Когда закон определяет выбор людей, то личное пристрастие исключается. Пусть закон будет мерилом успеха, тогда личное мнение исключается” (цит. по [53, с. 130]).
61. Мясо жертвенного скота — тай лао. Имеется в виду мясо быка, барана и свиньи, приносимое в жертву в особо важных случаях [27, с. 355]. Весь приведенный выше абзац выдержан в духе “Сюнь-цзы” и связан с его учением о пяти органах чувств (см. об этом [52, с. 95, 247]).
62. Если не регулировать [потребностей] посредством меры и нормы — бу цзе и чжи ду.
63. Десять тысяч колесниц. — Десять тысяч означает “огромное количество”. Колесницы — мерило богатства в древнем Китае.
64. Выдержка из “Чжоу ли” (см. [15, с. 702-703]).
65. Мера в отношениях благородных и подлых — цзунь би чжи цзе.
66. Данный абзац — пересказ положений “Чжоу ли” (см. [15, с. 706]). Поясняя их, Ли Гоу следует за комментатором этого памятника Чжэн Сюанем (жившим в период правления династии Восточная Хань) [27, с. 706].
Охранять спокойствие — бао си.
Шесть способов успокоения десятитысячного народа — одно из ранних упоминаний термина “успокоение десятитысячного народа” — ань вань минь, характеризующего одну из задач чиновника да сы ту.
67. Отрывок, заключенный в кавычки, — выявленная нами выдержка из “Хань шу” [12, гл. 24, с. 1461].
68. Данный отрывок текста (после кавычек) является, как нам удалось выяснить, пересказом отрывка из “Хань шу” [12, с. 1461].
69. Чжэн и Вэй — названия небольших царств периода Чжоу (на территории современной провинции Хэнань), завоеванных более сильными царствами Цзинь и Цинь. Согласно конфуцианской традиции, песни и музыку царств Чжэн и Вэй стали считать непристойными, поскольку их правители нарушили древние установления (см. [20, т. 2, с. 348, примеч. 62]). Эта точка зрения зафиксирована в “Ли цзи”: “Звуки княжеств Чжэн и Вэй — это мелодии неупорядоченного общества, там... царила распущенность” (цит. по [20, т. 2, с. 117]).
70. Если верхи и низы разделить на разряды — шан ся ю дэн.
71. Установить норму [в потреблении] предметов роскоши — шэ чи ю.
72. Весь абзац выдержан в духе “И цзина”. Фу и цянь — названия гексаграмм. У и хай — циклические знаки.
73. Присуще число — ю шу.
74. Присуще время — ю ши.
75. Цитата из “Шу цзина” (глава — “Хун фань”) [17, с. 188; 20, т. 1, с. 105].
76. [17, с. 192; 20, т. 1,с. 109].
77. [17, с. 188-192; 20, т. 1,с. 105-110].
78. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
79. [17, с. 188-192; 20, т. 1, с. 105-110].
80. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
81. [17, с. 188-192].
82. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
83. [17, с. 188-192].
84. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
85. [17, с. 188-192].
86. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
87. [17, с. 192].
88. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
89. [17, с. 192].
90. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
91. [17, с. 192].
92. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
93. [17, с. 192].
94. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
95. [17, с. 192].
96. Пересказ Ли Гоу комментариев к “Шу цзину” [17, с. 192].
97. Цитата из комментариев к “Шу цзину” [17, с. 187-192].
98. Цзайсян — премьер-министр. По преданию, Шунь оказал помощь Яо, отстранив группировку “четырех злодеев” из низких людей и приблизив к нему группировку из “шестнадцати цзайсянов”, известных своими высокими добродетелями, легендарных потомков рода Гао-синя и рода Гао-яна (см. [27, с. 147]). “Четыре злодея” — Гун-гун и его сторонники Хуань-доу. Гунь и Сань-мяо — представлены в традиционной историографии как политические противники Шуня (см. [24, т. 1, с. 234-235, коммент. 63]).
99. Ханьский Сюань-ди — император, правивший в 73-48 гг. до н. э.
100. Чиновники — эр цянь дань; букв. 2 тыс. даней [зерна] — размер ежемесячного жалованья чиновников высших рангов [27, с. 60].
101. Указ — лин. В контексте трактата выступает как синоним общего широкого понятия “закон”. В отличие от законов, входящих в кодекс (люй), лин составляли особую группу законов — “общие предписания”, “общие административные статуты” [45, с. 45].
102. На местах — би люй (букв. в мелких административных единицах би и люй) соответственно в общинах из 5 и 25 дворов). О би и люй см. также коммент. 33 к п. 1 “Плана обогащения государства” и коммент. 9 к п. 3 “Плана усиления армии”.
103. Основной закон — сань чи чжи фа — термин из “Ши цзи”, букв. “закон, записанный на бамбуковых дощечках размером в 3 чи” (см. [27, с. 18]).
104. [Хоу-]цзи и Се — легендарные мудрецы древности, отличавшиеся высокими моральными достоинствами.
Хоу-цзи — мифический предок чжоусцев. Се — мифический герой, родившийся якобы после того, как его мать проглотила яйцо ласточки. По традиции считается родоначальником племени Шан. Был назначен сановником сыту, ведавшим моральным наставлением народу [20, т. 1, с. 238; 23, т. 1, с. 390].
105. Гао-яо — легендарный герой древности, за высокие моральные качества назначенный мифическим правителем Шунем судьей. Его имя стало нарицательным, синонимом справедливости.
106. Интересно сравнить точку зрения Ли Гоу со взглядами его предшественников. В трактате “Мо-цзы” говорится, что древние правители, в том числе Хуан-ди, лично советовались с народом. Ли Гоу вслед за Шан Яном придерживается иной точки зрения.
107. Отрывок, заключенный в кавычки, — выявленная нами цитата из “Шан цзюнь шу” [18, с. 1]. См. также [21, с. 139].
108. Цзы Чань (V в. до н. э.) — крупный политический деятель царства Чжэн. В 536 г. до н. э. он обнародовал текст законов об уголовных наказаниях и провел ряд важных социально-экономических преобразований. Деятельность Цзы Чаня вызвала резкое осуждение со стороны старой аристократии. В свою очередь Сюнь-цзы упоминает о “расположении народа”, которого сумел добиться Цзы Чань (см. [52, с. 274]). О Цзы Чане см. в рус. пер. [20, т. 2, с. 11-13].
109. Цитата из “Шу цзина” [17, с. 192]. Здесь дана в переводе К.В. Васильева [34, с. 12]; см. также [20, т. 1. с. 110; с. 311, примеч. 43; 26, т. 3, с. 343].
110. Весь данный абзац — краткое изложение Ли Гоу комментария к вышеприведенной цитате в “Шу цзине” [17, с. 192-193]. Проследить границы цитат затруднительно, поскольку отдельные блоки выражений повторяются много раз.
111. “Они будут знать, чему следовать” — выражение, близкое к высказыванию Дун Чжуншу и цитируемое Ли Гоу в п. 5 “Плана обогащения государства” [13, цз. 16, л. 11 б].
112. Этот тезис созвучен идеям “Шу цзина”: “Сын Неба — это отец и мать народа, и поэтому он является правителем всей Поднебесной” (цит. по [20, т. 1, с. 107]). Утверждение Ли Гоу интересно также сопоставить с положением трактата “Гуань-цзы”: “Закон — отец и мать народа”, где закону придается гораздо большее значение, чем у Ли Гоу. Однако дальнейшие рассуждения автора данного трактата показывают близость его взглядов к взглядам автора “Гуань-цзы”.
113. Те, для кого главное — известность (имя), ци у цзинь мин чжэ.
114. Те, для кого главное — в тайне вершить добрые дела, — ци у инь дэ чжэ.
115. Те, для кого главное — противопоставлять другим свое мнение, — ци у цзы и чжэ.
116. Те, для кого главное — обезопасить себя, — ци у цзы шоу чжэ.
117. Великодушие — да ду.
118. Чжунни — второе имя Конфуция.
119. Высказывание Конфуция.
120. Выдержка из “Шу цзина”. В данном случае мы следуем переводу Легге (см. [26, т. 3, ч. 1, с. 59]).
121. Амнистия — шэ.
122. Откуп от наказания — шу.
123. Заключенный в кавычки отрывок текста — выявленная нами цитата из “Ли цзи” [6, т. 2, с. 1529]; дается здесь в переводе Р.В. Вяткина [20, т. 2, с. 118].
124. Заключенный в кавычки отрывок текста — выявленная нами цитата из “Цзо чжуани” [16, с. 2108].
125. Последний абзац — пересказ текста “Го юя” (см. [3, с. 54]. К пяти тяжелым наказаниям относились: клеймение, отрезание носа, отрубание ног, кастрация и смертная казнь.
126. Выдержка из трактата известного конфуцианца Ван Фу (90-195 гг. н. э.) “Цянь фу лунь” [2, цз. 4, л. 4a]. О Ван Фу см. [46, с. 218].
127. Высказывание Вэнь Чжун-цзы [1, цз. 1, л. 5а]. Вэнь Чжун-цзы — посмертное имя суйского автора Ван Туна, (589-617 гг.) которому китайская историография приписывает авторство “Чжун шо”, единственного его труда, сохранившегося до наших дней.
128. Заключенный в кавычки отрывок текста — выявленная нами цитата из “Ли цзи” [6, т. 2, с. 1409].
129. Путь прежних ванов — сянь ван чжи дао.
130. Взимать с народа [налог] в соответствии с нормой — цюй юй минь ю чжи.
131. Заключенный в кавычки абзац - обнаруженная нами цитата из “Хань шу” [ 12, гл. 24, с. 1458].
132. Тай цзай (то же, что и да цзай). См. [27, с. 345, 356] — чиновник, одной из функций которого был сбор дани [15, с. 645-648].
133. Заключенные в кавычки девять нижеприведенных отрывков составляют одну сплошную цитату из “Чжоу ли” [15, с. 648], а фразы после каждого отрывка из этого древнего трактата — пояснения Ли Гоу, основанные на комментариях к упомянутому трактату [15, с. 648].
134. Цзинчжоу — древняя область к западу от междуречья Хуайхэ — Янцзы [24, т. 1, с. 241, коммент. 88].
135. Цинчжоу — самая восточная из девяти областей, находившаяся в северной части современной провинции Шаньдун, южной части современной провинции Ляонин и западной части корейского п-ова [24, т. 1, с. 258, коммент. 40.]
136. Лянчжоу — область, занимавшая современную провинцию Сычуань, западную часть современной провинции Хубэй, южные районы современных провинций Шэньси и Ганьсу [24, т. 1, с. 264, коммент. 81].
137. Сюйчжоу — древняя область, занимавшая север современных провинций Цзянсу и Аньхой и юг современной провинции Шаньдун. Естественными границами области служили: на востоке — побережье Желтого моря, на севере — гора Тайшань, на юге — Хуайхэ [24, т. 1, с. 259, коммент. 46].
138. Яньчжоу — область, занимавшая юго-западную часть современной провинции Хэбэй и северо-западную часть современной провинции Шаньдун.
139. Преподношение предметов, ходивших в качестве денег — би гун, — термин, трактовавшийся комментатором “Чжоу ли” Чжэн Сынуном как “шелковые ткани”. Такое же толкование дал в своем переводе В.М. Штейн [53, с. 370]. Однако в данном случае более подходит пояснение Чжэн Сюаня, который считает, что этот термин включает понятия “яшма, лошади, кожа, шелк”, т.е. то, что могло использоваться в качестве денег [27, с. 479]. Ли Гоу придерживался второго варианта понимания термина, что видно из текста.
140. Юнчжоу — самая западная из девяти областей [27, е. 1063].
141. Древесные породы — цай — одно из многочисленных значений данного иероглифа [27, с. 1269].
142. Янчжоу — область, ограниченная на востоке морским побережьем, на севере — р. Хуанхэ [23, т. 1, с. 260, коммент. 57].
143. Предметы оборота [из придворных даров] — хо, термин из “Чжоу ли”, который комментатор Чжэн Сынун трактует как “жемчуг и раковины”. Чжэнь Сюань относит к ним “золото, яшму, черепах и раковины” [15, с. 648; 27, с. 1270]. В.М. Штейн переводит этот термин как “предметы оборота” [53, с. 370], а мы — как “предметы оборота [из придворных даров]”, поскольку в качестве средств оборота могли ходить и не природные дары.
144. Юйчжоу — область, занимавшая центральное положение в древнем Китае и граничившая с семью из девяти областей. В современном делении она охватывала примерно территорию провинции Хэнань, западную часть провинции Шаньдун и южную часть провинции Хэбэй [24, т. 1,с. 263].
145. [15, с. 360]. Предложенный нами перевод несколько отличен от перевода В.М. Штейна (см. [53, с. 286]).
146. Законотворчество вана — ван фа.
147. Заключенный в кавычки отрывок — выдержка из “Ши цзина” [19, цз. 8, с. 90]. Ср. в переводе A.A. Штукина:
В дни первой луны пахнет холодом.
В Луну вторую мороз жесток.
Без теплой одежды из шерсти овцы
Кто год бы закончить мог? [25, с. 183].
148. Заключенный в кавычки отрывок — выдержка из “Ши цзина” [19, цз. 8, с. 90]. Ср. перевод A.A. Штукина:
За сохи беремся мы в третьей луне,
В четвертую в поле пора выходить —
А детям теперь и каждой жене
Нам пищу на южные пашни носить.
Надсмотрщик полей пришел и рад,
Что вышли в поле и стар и млад. [25, с. 183].
149. Чиновник — да фу. Здесь имеется в виду надсмотрщик.
150. Пересказ отрывка из “Ши цзина” (ср. перевод A.A. Штукина):
Тепло с собою несет весна,
Уж иволги песня вдали слышна.
Вот девушка вышла с корзиной в руках,
По узкой тропинке идет она.
И все она ищет, где листья нежней,
Тутовника ветки пригрела теплынь,
Весенние дни все длинней и длинней,
Уж в поле подруги сбирают полынь.
На сердце печаль у нее лишь одна:
В дом князя войдет она скоро женой. [25, с. 184].
151. Окно, выходящее на север, — сян (см. коммент. к “Ши цзину”) [см. 27, с. 256].
152. Заключенный нами в кавычки отрывок — выдержка из “Ши цзина” (см. [19, с. 92]). В вольном переводе A.A. Штукина он звучит так:
В доме замазывать щели пора,
Выкурить дымом мышей со двора.
Крепко закрыть на север окно.
Глиной обмазать двери давно. [25, с. 185].
В 10-м месяце по лунному календарю замазывали известью окна и двери, выходящие на север, дабы преградить путь осеннему солнцу, носителю зла.
153. Пересказ содержания шестой строфы представлен в стихотворном переводе A.A. Штукина следующим образом:
Мы рис собираем десятой луной —
К весне приготовим хмельное вино,
Чтоб старцев почтенных с седыми бровями,
На долгие годы бодрило оно.
Седьмая луна — стала тыква вкусна,
В восьмую горлянки срезает жена.
Девятой луною кунжутные зерна
И горькие травы собрала она,
В запас нарубила и сучьев и дров —
Обед для крестьянина будет готов. [25, с. 186].
154. Два последних абзаца — пересказ седьмой строфы “Ши цзина” (см. [19, с. 92]), переведенной A.A. Штукиным так:
Девятой луной мы ток расчищаем,
В моем огороде прибита земля;
Десятой луной урожай убираем:
Здесь просо, пшеница, бобы, конопля.
Супругу жена говорит своему:
“О муж мой, мы всю нашу жатву собрали.
Работа нас ждет в нашем зимнем дому —
Сбираться в селение нам не пора ли?”
Сбираем мы травы осенние днем,
А ночью глубокой — веревки совьем.
Лишь кровлю поправить успел я — опять
Пора и весенний посев починать! [25, с. 186].
155. Чиновник, ведавший сельским хозяйством, — тянь гуань.
156. Имеется в виду тот раздел “Ши цзина”, куда входит “Песня о седьмой луне” (см. [19, цз. 8, с. 90-98; 25, с. 183-193]).
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XI/1020-1040/Li_Gou/text3.htm |
